– Так дед Иган! – Ланэ обрадовалась, словно нашла наконец ответ на трудную задачу. – Он ездит на своей телеге. Дед Иган всё привозит! И муку, и сыр с молоком, и мясо!

Значит, мужчины в поселении есть. Эта мысль ненадолго усыпила тревогу Бридана.

– Куда он ездит за провизией? – Он не отпустил тонкую нить разговора, всё больше напоминающего привычный ему допрос. Только говорить старался мягче, без сильного давления.

Настоящий преступник давно бы узнал всю силу характера дознавателя Данна, но Ланэ он пожалел.

– Туда… Сюда… – пространно проговорила хозяйка дома, взмахнула рукой, показывая, куда-то за пределы дома.

Бридан оценил растерянный вид Ланэ, пугливо приподнятые плечи, и решил зайти с другой стороны. Он спокойно сел за стол, где его давно дожидался завтрак.

– Может, дед Иган знает дорогу на станцию? – Бридан отхлебнул молока из глиняной кружки, такого холодного, что свело зубы.

– Ничего не скажу, господин, – в тоне Ланэ послышалось некоторое упрямство.

– Бридан. Мы договорились, – напомнил он. – Я родом из похожего поселения. Господского во мне разве только учёность да… – Он хотел сказать: «Должность», – передумал. Ни к чему было Ланэ знать, что гость работает дознавателем в королевской управе.

Хозяйка стремительно вернулась к делам, пробормотала:

– Господин… Бридан. Вам и правда лучше скорее сыскать дорогу. – Она обернулась и умоляюще посмотрела на него.

Данн доел кусок хлеба и допил молоко, продолжая изучать лицо и движения девушки. Последние минуты беседы убедили Бридана, что Ланэ скрывает от него правду. Какого толка эта информация он не знал.

– Почему же мне следует немедленно уйти? – Он изобразил удивление.

Ланэ засуетилась, похватала со стола пустую посуду. Миска выскользнула из дрожащих пальцев и разбилась.

Бридан присел над осколками, помогая собрать черепки. На круглом, симпатичном лице Ланэ легко отражались любые чувства: сомнение, страх, надежда и снова сомнения. Он читал её точно открытую книгу или ребёнка, не умеющего лгать, но причины душевных терзаний хозяйки дома оставались скрыты.

– Болтаю и болтаю. Никак не удержу язык. Вы не слушайте. Сёстры говорят, что я глупая, – на одном дыхании выпалила она. – Такая и есть!

– Почему же? Ты не глупа, а мне интересно, как у вас тут всё устроено, – заверил Бридан.

– Была бы умна, не открыла дверь ночью. – Ланэ задумчиво разложила части миски на столе. – Прогнала бы нежеланного с порога или, наоборот – схитрила, увлекая, чтобы точно остался. Так поступили бы сёстры.

Бридан подошёл со спины, склонил голову, щекоча дыханием висок Ланэ, тихо проговорил:

– И часто сёстры увлекают путников?

Ланэ облизнула губы, на миг откинулась, будто желая положить голову Бридану на плечо, опереться всем телом. Он ощутил чужую тоску, скользнул ладонями по тонкой талии, приобнял, но Ланэ вздрогнула и ловко выскочила из капкана, обошла стол и присела на лавку. Глаз она не поднимала.

– Не все любят забирать то, что остаётся, – непонятно пробормотала Ланэ. – Вы можете остаться или уйти. Как сами пожелаете и, если выйдет. До полнолуния несколько дней. Госпожа будет у древа…

Она резко замолчала.

– Полнолуние что-то означает для Брайдфола? – запутавшись, спросил Бридан.

Ланэ не ответила, перебирала черепки на столе, составляя из них подобие миски, которой они были раньше. Данн в который раз сменил тему.

– Кто в деревне главный? Староста? Или… госпожа.

Она вскинула испуганный взгляд, помотала головой.

Как же сложно разговорить такую робкую пташку! Бридан терпеливо подождал, но быстро понял, что опять не дождётся правды. Прокрутил весь разговор перед этим.