Тут ее мысли вильнули, и она вспомнила об ужине и белаторе Альтгаре. Подавившись смешком, постаралась выбросить из головы великого мага, превращающегося в собаку и треплющего подол Боудиры.

– Ты опять задумалась? – шепнула Мадди.

– Вроде того.

– Ясно. Но, надеюсь, не глубоко? Слушай, пошли уже? Чувствую, что за нами никто не придет. Кстати, осторожно обернись. У Ильтионы в ожерелье гранит. Вряд ли мы сможем ее переплюнуть.

Катарина скосила глаза и с удивлением отметила крупный кусок гранита на толстой серебряной цепочке.

– Что ж, звучит логично. Если мы еще немного постоим на солнышке, то сляжем, – согласилась она.

Выдвинувшись вперед, девушки заметили, что на них устремились взгляды всех невест. И Боудира, на мгновение замерев, вдруг бросилась вперед и обогнала их.

– Она настолько голодная? – поразилась Мадди и добавила: – Вряд ли ей суждено прям досыта наесться.

Катти пожала плечами. Так или иначе, а двух подруг обогнали все невесты. Из-за трости мэдчен ван Ретт не могла быстро идти. А мэдчен ванен Скомпф на предложение идти вперед только пожала плечами:

– Думаешь, они все съедят? Так не беда, у меня, если ты помнишь, еще остались фрукты и хлеб. Позавтракаем. Эх, интересно, а тут можно гостинцы с воли получать?

– Наверное, можно подойти к ограде, – задумчиво предположила Катти. – А чего ты так хочешь?

– Конфет, – вздохнула Мадди. – Шоколадных. Эх, или хоть вафельку. Я, когда нервничаю, сладкого хочу.

– Я могу вырастить очень сладкую клубнику, – утешила ее Катарина. – А еще у меня есть шоколадка. Можно будет растопить шоколад на водяной бане и макать туда клубнику. Будет вкусно. Мы так с няней делали.

– Так ведь все равно закончится, – ворчливо отозвалась Мадди. – А надо, чтобы был запас. Во всем важна основательность. Вот придут гости неожиданно, а у тебя и на стол поставить нечего.

– Это что ж за гости такие, неожиданные! – возмутилась Катарина.

– А если караван раньше пришел? Бывает такое. Или родичи проездом? А последние, между прочим, каждую соринку рассмотрят и запомнят. А потом еще и кому-нибудь расскажут.

Девушки поднялись по широким ступеням и вышли на террасу.

Белый мрамор с синими прожилками, золотистые драпировки и несколько вазонов с цветами. На длинном столе узкие вазочки с чайными розами, блюда с фруктами, четыре графина вина и три корзинки с хлебом. Невесты-избранницы расселись так, что четырех из них отделяло от Боудиры два свободных места. Перед каждой девушкой стояло по крошечной пустой тарелке.

– Я сяду рядом с Боудирой, а ты рядом со мной, – спокойно сказала Мадди. – Что? На меня ее яд не действует. Слабовата, крыска.

По другую сторону стола пока что было пусто. Едва только Катарина и Мадди сели, раздался переливчатый звон, и по ступеням начали подниматься придворные дамы. В дорогих, но простых платьях.

Катти сидела так, что правую руку от нее была Мадди, а по левую – Ильтиона. И потому она, Катарина, могла рассмотреть и всю помпезную роскошь платья ванен Торн, и некрасивые, алые пятна выступившие на щеках Ильтионы, – та поняла, что утренняя настойчивость служанки была неспроста.

Здороваться с невестами-избранницами никто не стал. Дамы прогуливались вдоль стола, рассматривали платья и украшения, о чем-то похмыкивали и почти беззвучно перешептывались.

Катти покосилась на Мадди, та поиграла бровями, мол, чего-то сытного похоже ждать не стоит. Не сговариваясь, обе мэдчен потянулись за белым хлебом.

Положив кусочек на тарелку, Катти подумала о том, что не хватает мягкого творога. И в этот же момент рядом с ее тарелкой появилась крошечная тарелочка с творогом.