— По лезвию ходишь, Чернов.

— Понял. На тему веса и возраста шутить нельзя.

— Возраста? — прищуриваюсь, беря в руки длинную деревянную обувную ложку.

— Я пошел в машину.

На дороге обходится без происшествий, доезжаем мы довольно быстро. Чернов галантно помогает выбраться из его танка, спрашивает, не успела ли я переодеться после его ухода.

— Переживаешь, что снова попытаюсь тебя опозорить?

— Так ты сознаешься, что это была спланированная акция? — пропуская меня вперед, прикладывается ладонью к попе, пока рядом никого нет.

— Ромочка, ты хочешь когда-нибудь иметь детей?

— Возможно. А что?

— Если продолжишь в том же духе, у тебя не будет такой возможности.

— Это еще почему?

— Я отрежу тебе все самое важное, — произношу это с самой милой улыбочкой, на которую только способна.

Верхнюю одежду мы оставляем внизу, сами поднимаемся на второй этаж в зал, где собственно и проходит благотворительный вечер. Чернов добывает бокал шампанского для меня, здоровается с кем-то и останавливается рядом с представительным мужчиной, чтобы перекинуться парой фраз.

Пока они бурно обсуждают тему недавнего тендера, ко мне подходит девушка с длинными светлыми волосами и за что-то благодарит. Она все говорит и говорит, а я стараюсь понять, где успела так засветиться, что меня можно осыпать благодарностями на протяжении нескольких минут.

— Наташ, ты не против, если я украду у тебя свою невесту для знакомства с сегодняшними лотами?

Чернов, видимо, уже закончил со своим собеседником.

— Я на твоей стороне, Роман Андреевич. Рассчитывай на мою поддержку.

— Кто это? — спрашиваю у Сатаны, когда девушка уходит.

— У Наташи фонд помощи жертвам домашнего насилия, ее очень впечатлили твои слова из интервью про спекуляцию этой темой. Она не представилась?

— Забыла, наверное.

Рома предлагает прогуляться к выставочным экземплярам, я соглашаюсь. Сатана рассказывает про картину какого-то современного художника, когда мой взгляд нечаянно наталкивается на одного гостя, стоящего спиной к нам.

Я узнаю татуировку на задней стороне выбритой шеи и чувствую, как по коже прокатывается волна ледяных мурашек.

10. Глава 10

— Чего хмуришься? Картина не понравилась? — Чернов обходит меня и загораживает обзор.

Моргаю часто, чтобы прийти в себя, и делаю маленький глоток из бокала. Розовое шампанское немного помогает расслабить закоченевшие нервы.

— Ты не понравился, — быстро семеню к следующему лоту, принимаюсь рассматривать крупные цветные мазки на полотне.

Сатане очевидно не нравится мой ответ, поэтому Рома просто молча стоит рядом.

— Какая встреча.

От голоса Игоря я едва на месте не подпрыгиваю. В последний момент беру себя в руки и натягиваю на лицо маску безразличия.

Алмазов оставил внушительный след на ленте моего прошлого. От души попрыгал грязными ботинками, вытер ноги, растоптал так, что я год не могла собрать себя по кусочкам. Папа помог выбраться из той ситуации, подключил все свои связи, и Игоря прижали. Мои слова на него никогда не действовали.

Мы скрыли все от мамы, я ходила к психологу и какое-то время принимала сильное снотворное, потому что не могла спать по ночам.

— Ром, пойдем отсюда, — вытягиваюсь на носочках, нечаянно губами прижимаюсь к уху Сатаны и чувствую, как он вздрагивает.

— Лер, не представишь нас? — Игорь продолжает стоять рядом и ухмыляться.

— Нет.

— Игорь, — он протягивает ладонь Чернову для рукопожатия.

— Роман, — спокойно отвечает Сатана, поглядывая на меня как-то неспокойно. — Вы знакомы?

— Пересекались, — прокручивает обручальное кольцо Алмазов.

Господи, как же я его ненавижу.

Мы с Игорем познакомились, когда я была зеленой студенткой второго курса. Он пришел к нам на открытую лекцию в качестве приглашенного участника, а я, не удержавшись на новых каблуках, пролила на него горячий кофе. Все и закрутилось.