Из-за опущенного взгляда девушка не видела, что изучает её не только главарь, но и каждый, чей взгляд мог дотянуться до её белого тела. Она была единственной девушкой среди пленников сегодня, ничего удивительного. Прислужник не выдержал созерцания и рукой попытался прощупать прослойку жира на бёдрах пленницы, отчего больно их ущипнул. Тери чуть не взвизгнула от внезапной боли.

– Первая самочка за сезон, молоденькая какая! – проговорил прислужник медленно и с удовольствием. – Её бы запечь с яблоками да изюмом, какая сладенькая была бы…

– В зад себе засунь изюм, увалень! – крикнул кто-то из толпы, – Она и без него вкусная, только испоганишь мясо. Сырой, только сырой! Пока живая – разорвать!.. Ох, да с бражкой, какая прелесть была бы!

Предложение съесть Терисию сырой вызвало бурную поддержку многих присутствующих. Они уже сейчас готовы были впиться клыками в неё, растерзать на кусочки, ждали сигнала от главаря. Но тот, видимо, думал.

– Тощая, – презрительно и грубо ответил он на возбуждённые голодом улюлюканья подчинённых.

– Да разве тощая, справедливый король? – взмолился прислужник, который протянул лапу, чтобы ещё раз ущипнуть её, но в этот раз Тери успела вывернуться. – Говорю вам, с яблоками и изюмом сочнейшая будет девочка, сочнейшая!..

Толпа уже начинала недовольно роптать. Но король тварей не слушал ни прислужника, ни голодных подданных, его решение не подлежало отмене. Тем не менее чтобы подчинённые немного успокоились, главарь принял единственно правильное решение – убрать её с глаз публики.

– В мои покои неси, – скомандовал слуге, когда тот отправил девушку обратно в её клетку. Приказ тут же начали исполнять, унося пленницу из большого зала в тёмные коридоры замка.

Слуга долго нёс, спускался словно бы в какой-то погреб, девушка только и видела перед собой череду каменных ступеней да голые стены. Наконец, перед одной из дверей они остановились, клетку с ней занесли в тёмное и сырое помещение. Единственный источник света – факел в руках у слуги – удалился из комнаты вместе с ним самим. Тери осталась сидеть в тёмной, сырой тишине. В отличие от главного зала, здесь было намного холоднее, и нагая пленница, чем дальше, тем сильнее ощущала, что замерзает. Чтобы хоть как-то согреться, она свернулась калачиком на дне металлической клетки, укрывшись своими длинными светлыми волосами как одеялом.

Где-то возле стены послышался писк то ли мыши, то ли крысы, и кроме этого ничто не нарушило абсолютную тишину. Подобие радости за то, что она не умерла сегодня, грело её где-то в области пустого, голодного желудка. Девушка пыталась насладиться даже этими минутами в холодной темноте, ведь сейчас она жива, всё ещё дышит, чувствует биение своего сердца. Её жизнь стала настолько маленькой и хрупкой, что вдруг приобрела невероятную ценность для Терисии, превратилась в единственную радость в безрадостном и жестоком мире.

С этим тёплым чувством она и заснула. Проснулась от скрипа двери и тяжёлых шагов рядом с собой. Он пришёл, король монстров, помиловавший её этой ночью. Пришёл один, с зажатым под мышкой шлемом, в другой руке он нёс одновременно мешок и факел. Запирая дверь, он обернулся на пленницу, их глаза на секунду встретились – Тери следила за каждым его движением, а он просто убеждался, что его приказ выполнили. Задерживать взгляд на пленнице он не посчитал нужным, молча кинул к её клетке мешок. Закрепив факел в углублении одной из стен, он поставил шлем на стол, а сам подошёл к огромной кровати. Завалился на неё в том же, в чём был, обутый и одетый. Немного времени прошло, и девушка услышала громкий храп.