– Ну и слабак! Взрослый детина, а боится как трусливая курица! – От парня всё не было никакой реакции, но это ещё больше раззадоривало Тери. – Мог бы хотя бы попытаться, а не подымать лапки кверху, когда головка бо-бо. Трус!

Девушка злилась не столько на парня, сколько на себя саму за то, что именно её глупость привела её, судя по всему, к смерти. И никто теперь не поможет. Парень казался последней соломинкой, за которую она, будто утопающий, схватилась, но и та предательски сломалась. Теперь она чувствовала, что безнадёжно тонет. Даже разрыдалась бы сейчас, если бы не была так зла, ведь слёзы – жалость к себе, а она себя только ненавидела.

Скоро та нелепая музыка, под которую плясали некоторые твари, затихла, смех и гомон тоже, болтовня перешла во встревоженный шёпот, словно что-то серьёзное вот-вот должно случиться. Терисия смотрела из своей клетки во все стороны, ожидая, с какой придёт ей конец, но видела только физиономии тварей, изредка поглядывающих в её сторону. Некоторые, к её ужасу, при этом даже облизнулись, словно она была редким деликатесом.

Вскоре одна из дальних дверей распахнулась, Тери поняла это по скрипу петель, но самого вошедшего не видела до тех пор, пока тот, обогнув все столы, выслушав приветствия и восхваления присутствующих, не подошёл к ряду пленников в клетках. Это был один из таких же монстров, как все остальные, но только в стальном шлеме да с ростом и шириной плеч больше тех, кто поднимались к нему на поклон с насиженных мест.

Главарь, как оценила его Терисия, осматривал пленников практически молча, некоторых для него вытаскивали из клеток, а других он только окидывал взглядом. Несколько раз он указал перстом на клетку, громко командуя: «Этот!», после чего её снимали с цепи и куда-то уносили прислужники. Когда черёд дошёл вплотную до Тери, её сердце уже готово было выскочить из груди от страха.

Монстр сначала окинул взглядом парня рядом с девушкой, того самого, которому побег оказался неинтересен. Прислужник рядом с главарём негромко залепетал:

– Этого поймали на поле близ реки, он овцепас. Худой, но брыкался, пришлось приложить головой о дубину для успокоения, – подчинённый сделал паузу, ожидая реакции. Главарь молча кивнул. – На откорм прикажете? Опасаюсь, подохнет. Больно грубо приложили башкой, хрустнуло даже.

– Тогда варите, – изрёк свой вердикт главарь, и клетку с парнем тут же отстегнули от стены. Как бы ни злилась Тери на него за слабость, это «варите» заставило её сочувствовать ему, как родному брату, которого у неё никогда не было. Но пока в её голове складывалась полная картина того, что именно из-за травмы незнакомец и не хотел бежать с ней, очередь осмотра дошла до неё само́й. Девушка отчётливо слышала слова прислужника:

– А это самочка, молодая девочка. Вам, царь, уже докладывали, что сама пришла под ворота ночью. Помощи просила, – болтливый монстр на этих словах едва сдержал улыбку, зато столпившиеся за его спиной залились мерзким смехом.

– Вытаскивайте, – сурово приказал главарь. С клетки тут же был снят замок, её саму схватили за ошейник и быстро вытащили из железной тюрьмы.

Понимая огромную силу существ, Тери даже не пыталась сопротивляться. От страха девушку начала бить крупная дрожь, едва она встала в полный рост перед главарём. Только сейчас она могла понять истинные размеры тварей: если большинство из них были выше неё на две головы, то этот как минимум на три или четыре головы превосходил её рост. Девушка потупила взгляд в грязную солому под своими босыми ногами, и пыталась прочитать про себя молитву, но строки и слова постоянно путались. Ей казалось, что безмолвное изучение её тела длится целую вечность, но на самом деле прошло не более полуминуты.