— Идем скорей, — шепнула Грета, — а то увидит кто, и такого навыдумывают...

Перед широко распахнутыми дверьми подруги замерли, и Тирна пораженно выдохнула:

— Дорф, откуда столько народу?

— Как ты приложила благородных, — фыркнула Грета. — Так ведь опаздывать на прием могут только особенно высокопоставленные личности, а тут таких не предвидится. Прием, хоть и светский, а все же местечковый. Но до наших артефактов добраться будет тяжело.

— Если идти с целеустремленным видом, то не так и тяжело.

Грета одновременно и кивнула, и возразила:

— Да, но меня могут узнать.

— Ой вряд ли, тебя прическа сильно меняет. К тому же форменное платье — лучшая маскировка.

Из дверей весь зал был виден как на ладони. Золотистое освещение, яркие платья и сдержанные тона мужских костюмов. Тонкий аромат духов, ароматических свечей и чего-то свежего, цитрусового. Колдовской огонь гирлянд, парящих под потолком, отражался в натертом воском паркете. И Грете до боли в сердце стало обидно, что она на этом празднике всего лишь прислуга с неясным кругом обязанностей.

— Странно, что нас еще ничему не научили, а уже выбросили в открытое море, — задумчиво произнесла Тирна. — Идем?

— Не могу. Давай обойдем с черного входа?

— Нам все равно нужно будет войти в зал, — возразила Тирна.

— Не могу, — с отчаянием сказала Грета, — совсем не могу.

— Да и к дорфам тогда эту подзарядку. В дамскую гостиную уже не пойдем, незачем к себе внимание привлекать. Пойдем-ка на выделенную нам территорию, вдруг там кто-то появился? С инструкциями.

— Спасибо, идем.

Грета даже себе не могла объяснить, почему она так и не смогла сделать шаг из сгущающихся сумерек в наполненный золотым сиянием зал. Может, из-за страха встретить бабушку и предполагаемого отца, а может, потому что почувствовала себя неуместно. Еще более неуместно чем раньше, когда ее платья вызывали вспышки тонкого, издевательского хихиканья. Бабушка говорила, что так слышится зависть.

— Все будет хорошо, — вдруг сказала Тирна. — После этого отбора ты сможешь уехать в глушь и стать там чьей-нибудь гувернанткой. Или по-быстрому выскочить замуж. А что? Предложения тебе никто не делал, договора о намерениях на подпись не давали.

— Но я же теперь знаю, — неуверенно возразила Грета.

— От служанки в доме не самого видного дерра и не в самой столице, — хмыкнула Тирна. — И что? Не поверила, вот и все.

Особняк дерра Вилько был не слишком велик, но подруги едва не заблудились. Они поняли, что идут в правильно направлении только тогда, когда им навстречу выскочила Карин. На щеке девчонки алел отпечаток ладони, а в глазах стояли слезы.

— Ты чего? — опешила Тирна. — Нали, что ли, руки распустила?

— Все в порядке, идите, там сейчас будут настраивать столы, — прошелестела Карин и уже спокойней пошла вперед.

— А ты-то куда? — спросила Грета.

— Я возвращаюсь в особняк дерра Ферхары, мне больше нельзя участвовать в прохождении отбора. Буду просто учиться.

Подруги переглянулись, и Тирна задумчиво произнесла:

— Я слышала, что настраивают артефакты, но чтобы настраивали столы — впервые. Что-то мне уже не очень хочется идти туда.

— Выбора нет, хотя я бы с большим удовольствием догнала Карин и вернулась вместе с ней.

Маленькая марочная гостиная была принудительно расширена. Остолбеневшие подруги насчитали около тридцати узких, высоких конторок, две из которых были свободны.

— Соискательница Грета, соискательница Тирна, — приятный голос дерра Ферхары заставил Грету отмереть. — Каждая из вас за командную работу получает по двадцать баллов. Пройдите за столы, сейчас я объясню, на что вы должны смотреть.