– Сейчас приготовлю! – крикнула Маша. – А ты иди мой руки.

На ужин был рис с овощами.

Потом они вместе сидели за столом, и наконец пошел разговор.

– Что хотел отец?

– «Фэ» свое высказывал.

Коля отложил вилку, скрестил руки над столом и нахмурился.

– Надеюсь, он не угрожал тебе?

– Нет, – Маша покачала головой. – Но замки менять запретил.

Что было на самом деле, Маша озвучивать не стала, понимала, как для сына все это звучит. Это ведь была его свадьба. И его девушка, невеста, они же жили вместе! И что бы сейчас Коля ни говорил, как бы хорошо ни держался, не может быть, чтобы он ее совсем не любил.

Спрашивать она его ни о чем не стала. Сам расскажет, когда созреет.

***

После ужина были небольшие домашние дела, потом, когда Маша уже была в постели, звонил Иевлев.

– Как прошел твой день?

– Хорошо, – она невольно улыбнулась.

– Значит, так, – начал он. – По предварительным прикидкам.

И быстро и четко выдал весь расклад, все сильные и слабые стороны. Маша слушала, слушала. И вдруг сказала:

– Знаешь, я все-таки предприняла сегодня кое-что.

– Что? – тон не изменился, но она буквально почувствовала его острое внимание.

– Ну, – Маша ковырнула ногтем одеяло, – я ему официальным письмом отправила эскиз свадебного альбома.

– И? – негромкий смех послышался в трубке. – Только не говори, что это все провели по документообороту?

– Да, – она хихикнула. – Паша рвал и метал.

– Молодец, – сказал он. – Но больше без меня ничего не предпринимай.

– Ладно.

Разговор вскоре прервался, а Маша еще некоторое время улыбалась, чувствуя себя девчонкой. Потом потянулась за гаджетом, почитать немного перед сном.

И вдруг шум, шаги. Кто-то возился в прихожей.

Машу аж подбросило на постели.

Кто там мог быть? Не хватало еще, чтобы посреди ночи заявился бывший муж. В таком случае, ей и впрямь стоило бы сменить замки. Это было бы смешно, если бы происходило в каком-нибудь телеситкоме, а не в ее жизни.

Все эти мысли стрелой пронеслись в сознании, пока она выкарабкивалась из постели, с трудом попадая ногами в тапочки, а потом неслась в прихожую.

Металлический звук, позвякивание ключей…

В прихожей был Коля, полностью одетый. Собирался уходить?

– Коля? – окликнула она его.

Сын обернулся.

– Ма? Ты не спишь?

– Нет. Что случилось?

– Да ничего, все хорошо. Черт… не хотел тебя беспокоить.

Она смотрела на него молча и ждала. Наконец он сказал:

– Звонила Милка. Она вылетает, просила встретить.

– А, – Маша подалась назад, сводя пальцами полы халата у горла.

Конечно, кольнуло то, что дочь не хочет звонить и обсуждать это с ней. Но ладно, в конце концов, они с Колей погодки, брат ближе ей по возрасту. Маша постаралась не показать, что это царапнуло ее. Сказала только:

– Поезжай осторожно.

– Да, мам, я помню, – ее взрослый сын усмехнулся.

Он замешкался, как будто хотел сказать что, но молчал. Надо было что-то говорить, и Маша спросила:

– Куда Милка потом?

– Думаю, поедет к себе.

– А ты?

И тут он сказал:

– Нам надо поговорить с ней. Об отце и… обо всем. А ты ложись, не жди нас сегодня.

Повисла секундная пауза. Наконец Маша проговорила:

– Хорошо.

Но сын не ушел сразу, он прежде обнял ее и только потом вышел. И дверь закрыл своим ключом.

***

А она внезапно осталась одна в огромной пустой квартире. Странное ощущение неправильности всего. Казалось бы, радоваться надо, что прилетает дочь, не виделись сколько, а у нее одно в голове: теперь их ждет новый виток разборок. И это будет по нарастающей, раз Паша подключил к делу «тяжелую артиллерию».

Нет. Об этом Маша думать не хотела.

Побрела обратно в спальню и улеглась в постель. Но какой уж теперь сон? Она лежала, смотрела в потолок. Невольно пришла мысль: интересно, что Торопов сделал с тем сшивом со свадебными идеями от Ангелины? Выбросил или своей юной любви понес?