Алиса ошарашено оглядывается на Милу, потом на меня.

– Ты уверена? – осторожно переспрашивает она. – Это же такое событие, ты готовилась к нему весь год.

Мила сурово хмурится. Она упирает руки в бока, её брови сходятся в одну грозную линию на лбу. Не раз я мерилась темпераментом с гувернанткой, но сегодня, похоже, бой будет особенно жаркий.

– Лияра фон Армфельт! Вы не пропустите самое важное событие в жизни из-за какой-то усталости! – громко заявляет Мила. Она отбирает поднос с едой – будто этим меня можно было когда-нибудь наказать! – и откидывает одеяло прочь.

– А я сказала – не пойду! – Я скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь от пышущей праведным гневом гувернантки.

Алиса с писком отпрыгивает прочь, когда Мила с решительностью орлицы бросается к кровати. Не успеваю я возмутиться, как меня дергают за руки и чуть ли не стаскивают на пол.

– Эй! – Я выдираюсь из хватки Милы, но куда там! Она тащит меня через всю комнату к туалетному столику, а я упираюсь босыми пятками в ковёр.

Кое-как усадив меня на пуфик, гувернантка разворачивает моё лицо к зеркалу.

– Вы простите, ваше благородие, но сломать жизнь по пустой прихоти я вам не дам, – уже спокойнее говорит она.

– Я всё расскажу папеньке! – бросаю совсем уж детский аргумент. К физическому отпору я оказалась совершенно не готова: первоначальный план отлежаться в постели явно терпит крах.

– А я – баронессе Инесс, – припечатывает Мила, но уже без ярости. – Посмотрите на себя, ваше благородие, вы сегодня такая красавица! – Она расправляет золотые локоны по моим плечам, поправляет сползшую лямку сорочки. – Будете женихов выбирать целый вечер, вы же так этого ждали! Они-то думают, что сами принимают решение, но мы-то с вами знаем, кто тут главный. Только не хмурьтесь сильно, а то морщинки останутся. Пришлю Снежу – надо волосы собрать и одеваться, солнце уже за полдень перевалило.

Я из чувства протеста отворачиваюсь от зеркала, но хмурюсь на всякий случай чуточку меньше.

Мила уходит, но Алиса всё ещё в комнате. Она осторожно подходит, теребя поясок платья.

– Лия, всё хорошо? Ты какая-то странная сегодня. – Подруга мимоходом касается роз, поникших в вазе – цветы тут же наливаются жизнью, а Алиса уже открывает ближайшую шкатулку с драгоценностями. – Ещё вчера ты так ждала этот приём, ведь на нём появится сам великий князь. – Алиса чуть краснеет: она, как и многие девушки, тайно вздыхает по Эмилю. И вожделеть есть что: красивый, сдержанный, учтивый, не мужчина – мечта. Поэтому я, чего уж теперь стесняться, решила утереть всем нос, как только подвернулась возможность. Кто ж знал, что к красавцу-князю прилагается палач?

Справившись с собой, графиня заканчивает:

– Мы, конечно, ему совершенно не ровня: выбрав жену некоролевских кровей, он лишится титула цасаревича…

– Это и так случится: её величество родит сына, – не подумав, ляпаю я.

В тот раз о рождении наследника сообщили буквально перед нашей с Эмилем свадьбой. Сейчас же об этом никто не может даже догадываться.

– Откуда знаешь? – Глаза Алисы округляются так сильно, что кажется ещё чуть-чуть и выпадут из орбит. – Кто тебе сказал?

– О, никто, я просто гадала на здоровье императорской семьи, – поспешно вру я, хватая со столика щётку для волос, лишь бы скрыть смущение.

– Гадала? Ты? – недоверчиво смотрит на меня подруга. Уж она-то лучше многих знает, как я отношусь ко всем видам гадания – «магия для бедных» это, вот и всё.

– Перед сном картишки раскинула, – отмахиваюсь я. – Лучше найди ожерелье и серьги к нему не забудь.

Алиса тут же забывает о странных гаданиях, с восторгом принимаясь рыться в украшениях. Ожерелье из нежно-розового крупного жемчуга, тремя нитками обхватывающего горло, с ромбом рубина посередине и впрямь отлично сочетается с её молочной кожей, рыжими волосами и ярко-зелёными глазами. Довольная Алиса целует меня в щеку.