– Вон! – Указываю на дверь, не проявляя ни малейшего почтения к возрасту мужчины. – И чтоб я больше вас не видела!

– Леди Лияра! – всплёскивает руками Мила, всё это время стоявшая по другую сторону кровати. – Где ваши манеры?! Простите великодушно, господин Рейснер, у неё от безделья ум за разум заходит.

– Ничего никуда у меня не заходит! – кричу я, словно пятилетняя девочка, которую никто не слушает. – Я сказала, убирайтесь! Оба! Никого не хочу видеть!

– Мадам Штейн, позвольте мне переговорить с миледи наедине, – спокойно отвечает господин Отто. – Уверяю, я не причиню миледи вреда.

Мила растерянно смотрит на мужчину, потом на меня, решая, насколько ударит по моей и без того шатающейся репутации подобная выходка.

– Конечно, господин Рейснер, я буду за дверью. – Она направляется к выходу, а меня прошибает пот. Эмиль прислал этого старика напомнить мне об условиях шантажа? Или он решил их претворить в жизнь из-за моего поведения? Зачем ему оставаться со мной наедине, если только не сообщить какую-то информацию от своего господина, которую я знать совершенно не хочу?

– Мила, стой! – Я вцепляюсь в одеяло, натягивая его до подбородка. – Мне что-то не хорошо. Останься тут, пожалуйста.

Мой жалобный тон растопит, пожалуй, и айсберг. Гувернантка замирает, неуверенно глядя на нас, будто по внешнему виду пытается понять, правда ли мне плохо или я опять притворяюсь, но проклятый целитель не даёт ей задержаться в спальне.

– Не переживайте, мадам, я здесь как раз для того, чтобы вашей госпоже стало лучше. – Он мягко, но настойчиво выпроваживает мою последнюю защиту за дверь и возвращается на стул рядом с кроватью. – Поговорим откровенно, миледи?

– Вы от Эмиля? – жалобно лепечу я, комкая край одеяла в руках. – Он передал послание? Письмо? Ему что-то нужно?

– Его высочество хочет видеть вас здоровой и полной жизни, только и всего, – мягко отвечает целитель.

Я со стоном утыкаюсь лицом в одеяло и глухо спрашиваю:

– Это приказ?

Конечно, князю вряд ли нравится подобное поведение. Что это за невеста, которая после предложения руки и сердца слегла в постель? Какую тень моё состояние бросает на всю ситуацию с помолвкой? Ох, естественно, он прикажет перестать притворяться и вести себя как положено.

– Что вы, миледи! – удивляется господин Отто. – Великий князь ничего не приказывал. Он даже не просил с вами поговорить, лишь убедиться, что вы на самом деле здоровы.

Я отрываюсь от одеяла, недоумённо глядя на целителя.

– Тогда чего вы хотите?

Мужчина складывает руки на коленях. Он улыбается с такой добротой, что у меня на миг комок подкатывает к горлу. Так на меня смотрел дедушка, пока был жив.

– Я лишь хотел сказать: вам не стоит бояться князя, он не такой монстр, каким кажется издалека, – спокойно говорит целитель.

Чувствую, будто когтистая лапа Тени сжимает моё сердце. Вспоминаю своё беспомощное состояние в тот вечер, угрозы Эмиля, его собственническое отношение. Может, он пока ещё и не монстр, но уже куда ближе к нему, чем к нормальному человеку. От жалости к себе глаза наполняются слезами.

– Вы не знаете, каким он был… – шепчу я, но тут же зажимаю себе рот руками. Всё сказанное этому человеку дойдёт до Эмиля, и если я сболтну что-то лишнее, мне точно не поздоровится.

– Я знаю, – чуть горько улыбается господин Отто. Он смотрит мне в глаза и говорит: – Я знаю всё. Он всё мне рассказал.

Хмурюсь, отнимая руки от лица.

– Рассказал? Всё? Прям всё-всё? – глупо уточняю я. Не могу поверить, что Эмиль кому-то настолько доверяет. И тут меня осеняет. Вспоминаю наш разговор в беседке парка. – Вы – тот целитель? Который помог ему?