Все мы ждём императора – прошёл уже почти час с нашего приезда, а его величество Стефан всё не показывается. Вижу, как нервничает отец: он остался один в компании женщин, ведь Эмиль почти сразу отлучился на поиски брата, а теперь и вовсе пропал. Образцы тканей уже просмотрены, даже её высочество Софья растаяла под напором папенькиного обаяния, когда он принялся рассказывать о производстве каждого вида материи. Обе императорские особы милостиво согласились пошить платья – это был невероятный успех. Но теперь внимание вдовы перешло на меня, что несколько тревожило.

– Видели бы вы этот город тридцать лет назад, – пускается в воспоминания Софья. – Когда мой муж только взошёл на трон, Вейсбург был в полной разрухе: он то горел в пожарах, то его затапливало во время паводков. Мосты, дома, даже храмы – многое было деревянным, и всё это перестроили в камень при моём возлюбленном муже.

Делая крайне заинтересованный вид, я краем глаза рассматриваю императрицу Катарину. Её худое лицо, обрамлённое белокурыми локонами, выглядит измождённым: она старше меня всего на пару лет, но болезненные круги под глазами и потухший взгляд увеличивают эту разницу. Корсаж платья сидит свободно, но всё равно не может скрыть очень беременный живот. Женщина то и дело прикладывает к нему ладонь, замирая. Хрупкая, словно первый цветок, она выглядит беззащитной перед приближающимися родами. Хочется её утешить, рассказать о рождении сына, но я, конечно, ничего этого не делаю. Ещё в больницу для душевнобольных не хватает укатить прямо из императорского дворца.

Поток воспоминаний императрицы Софьи прерывают распахнувшиеся двери. Стефан влетает в гостиную, словно вихрь, а мы как по команде вскакиваем на ноги.

– Прошу меня простить, дамы и господа! – с порога громогласно заявляет он. – Дела государства никак не хотели отпускать своего верного слугу! Катарина, дорогая, – император небрежно целует протянутую бледную ручку, и женщина заливается краской. – Матушка, добрый вечер. Господин барон, рад вас видеть. Наслышан об успехах ваших заводов – вы оказываете неоценимую услугу Сиории. Баронесса Армфельт, вы очаровательно выглядите!

Рассыпая комплименты всем и каждому, Стефан останавливается передо мной. Я склоняюсь в низком реверансе, придерживая юбку. Рядом с худощавым Эмилем, император кажется мощным мужчиной: широкий разворот плеч, крупные руки, высокий рост. Шапка чёрных кудрявых волос придерживается тонким золотым обручем короны. Император выглядит куда старше своего брата, хотя ему не больше тридцати лет.

– Леди Лияра, полагаю? – Он с улыбкой оглядывает меня. – Вы ещё красивее, чем о вас говорят.

Заливаюсь краской смущения, как и положено скромной девице, одновременно соображая: кто же ему обо мне рассказывал, да ещё в таких выражениях – уж точно не Эмиль.

Великий князь тоже заходит в гостиную. Он, как всегда, выглядит невозмутимым, особенно рядом с энергичным Стефаном, но я замечаю, как сжаты его челюсти, а брови хмурятся чуть больше обычного. Кажется, разговор был не слишком приятным.

– Как вам нравится гостить во дворце моего брата? – продолжает император. – Обычно он не слишком радушный хозяин.

– Его высочество очень добр, – с улыбкой отвечаю я. – Мы прекрасно обосновались, а герцогиня Келлер великодушно посвящает мне целых полдня, знакомя со столичной светской жизнью.

Стефан чуть вскидывает брови, с задором поглядывая на князя. Похоже, для него не секрет отношения этих двоих, и моё внезапное появление явно его интересует.

– Разрешите поговорить с вами наедине, миледи? – Император, не дожидаясь ответа, предлагает мне руку.