Я вижу, что старикам не очень нравится  то, что я говорю. Но и в спор они вступать не хотят. Дядька незаметно толкает меня в бок.

- Уймись…

- Отец, - на пороге комнаты появляется женщина.

Арслан оборачивается на неё.

- Обед готов, - не поднимая глаз, говорит она.

Мы проходим в соседнюю комнату и рассаживаемся за накрытые столы. Отвратительное ощущение, что все празднуют то, что я делать не желаю, мешает почувствовать вкус еды. Разговаривать с собой, приводя доводы, я могу бесконечно, но натура все равно прорывается и требует крушить. Расставить всех на такие места, как доставляет мне, и дальше жить, как мне комфортно.

В комнату заходит отец Теоны и садится за стол. Перебрасывается несколькими тихими фразами с отцом и переводит взгляд на меня.

- Сейчас женщины помогут Теоне собраться, думаю, что мы решим все вопросы сегодня. И ты, Саид, будешь наслаждаться своей молодой женой.

Я улавливаю в его голосе нотки сарказма, но не задерживаю на них внимание, потому что другое возмущает меня гораздо сильнее.

- Сегодня? - чувствую, как брови ползут вверх. - Мне показалось, что моя невеста нездорова, чтобы принимать участие в таких волнительных мероприятиях, как регистрация брака.

«Или тебе так бабки на счёт получить не терпится?» - добавляю про себя. 

-Теона чувствует себя хорошо, просто очень эмоциональна, - прищуривается Обский, совершенно не смущаясь остановленных на себе, внимательных взглядах мужчин. - Сам же говоришь, что может быть беременна… Нужна защита.

И кто там что-то говорит о морали? 

После обеда мы возвращаемся обратно в гостиную и начинаем решать вопросы с бумагами. Читаю внимательно контракты. Не доверяю здесь ни единому человеку. Разве что, только Алмазу - троюродному брату, но рядом с отцом он не решается поддерживать меня открыто. Больше всех бесит старший сын Обского. Скользкий тип, хоть и ещё молод. Но разве понятие «сволочь» имеет возраст? Мне не нравятся его блестящие глаза и «бегающий» взгляд. 

Подписываю документы, и в этот самый момент в гостиную выходит Теона с двумя чемоданами. Везёт оба сама. На этот раз переодета в атласное белое платье, и покрыта прозрачным платком. Глаз от пола не поднимает. Меня одолевает стойким чувством, что она - как приведение. Пустая и бестелесная.

- Подойди, Теона, ближе, - велит ей дед.  - И поставь свою подпись на документах. 

16. Глава 15. Теона.

Теона

Пусть.

Дрожащими руками ставлю подписи в документах и обхватываю руками плечи крест на крест. Успокаиваю себя тем, что если Саид Артурович не обидел меня и был заботлив той ночью, то не так уж плохи мои дела.

С Ратмиром у меня должна была быть пышная свадьба. Здесь, видимо, не будет ничего. И я чувствую по этому поводу только облегчение.

Мужчины поздравляют друг друга и жмут руки, будто это они сейчас все между собой переженились. Я неловко оглядываюсь на чемоданы. Так себе у меня приданное. Все остальное осталось в маминой квартире. Я бы забрала оттуда пуховик, зимние сапоги, книги и бабушкину сахарницу. Все остальное - не хочу… наверное, выросла. А, может быть, слишком грустно вспоминать ту, другую жизнь.

- Чего застыла? - давящим шёпотом говорит мне брат. - Отвечай, когда спрашивают. А то подумают, что правда больная…

Вспыхивая, поднимаю виноватый взгляд.

- Извините, повторите, пожалуйста, вопрос. Мне… ещё нехорошо…

- Есть ли у тебя как-то пожелания, Теона, - повторяет седой мужчина. - Озвучь их мужу сейчас при свидетелях.

Я перевожу взгляд с отца на Саида, пытаясь убедиться, что меня сейчас действительно спрашивают.

Мой муж (о, Господи) коротко кивает мне, чтобы говорила.