По традиции покров снимал жених в конце венчания и с позволения жреца целовал невесту. После этого обряд считался практически завершенным, и не хватало лишь закрепить законные узы брака совместно проведенной ночью. И вот ты уже полностью и безраздельно принадлежишь мужчине, который вправе сделать с тобой все что угодно, маскируя любую свою прихоть волей истинного бога, позволившего мужьям наставлять жен для их же блага.

Удобная позиция, ничего не скажешь. Правда, ни у кого такой расклад возмущения не вызывал. Девы охотно выходили замуж, а мужчины не отлынивали от женитьбы, ибо всем это было выгодно. Одни получали кров и пожизненное обеспечение, другие – хозяйку в доме и грелку в постели. Никто не возражал, а что творилось между супругами на самом деле – личное дело каждого.

Но, видимо, я пошла в покойную матушку, не простившую мужа за грехи, и мириться со своим положением не собиралась.

Несмотря на слова учителя о свадьбе моя тревога никуда не делась. Мне казалось, что мы совершаем большую ошибку. Нельзя вот так взять и втянуть незнакомого человека, чужака из другого мира, в смертельно опасное дело. Он не виноват в косности и узколобости моего отца, неспособного понять прописные истины. Порождению тьмы глубоко все равно, кто перед ним, лишь жажда крови владеет его разумом и чувствами в ночь полной луны.

Кроме того, если принц решился послать вместо себя другого мужчину, значит, он в курсе тайны Владыки. А раз так и у меня, и у отца будут неприятности, и лишь духам известно насколько серьезные.

Бесконечная череда тревожных мыслей не давала расслабиться ни на минуту. Скоро наступит полнолуние, и я перестану принадлежать сама себе. Это понимание вселяло смертельный ужас. Каждый раз я с трудом переживала эту ночь и чудом возвращала себе человеческое обличье. Но что будет теперь?

По мере того как росла ночная хозяйка небосклона, мои ощущения менялись. Я все чаще чувствовала голод. Не обычный, когда просто хочешь насытиться, а внутренний, неукротимый, жадный. Свежая, теплая, пахучая кровь – вот что мне было нужно. И это доводило до исступленного отчаяния.

Мне вот-вот исполнится двадцать один год, как раз накануне венчания. По словам прорицателей, этот возраст станет для меня порогом. И хотя я считала их сплошь обманщиками и глупцами, чувствовала, что так и будет. Неминуемое грядущее страшило меня даже больше темного подвала, где предстояло провести полнолуние.

По традиции день моего рождения считался праздником для всех жителей Мидленда. В каждом крупном городе нашего королевства проходили пышные гулянья и грандиозные ярмарки. Но по случаю свадьбы в этом году людям предстояло развлекаться целых три дня.

Из окна моей башни я с замиранием сердца наблюдала за подготовкой к веселью. Длинные вереницы телег, битком набитые жадными до зрелищ зеваками, груженые фургоны торговцев и уличных артистов, многочисленные пешие путники тянулись к столице нескончаемым потоком. Все жаждали урвать свой кусочек радости и мимолетного счастья.

Мне бы тоже так хотелось хоть ненадолго забыть о тяжком бремени проклятия и окунуться в живой безудержный водоворот веселья. Но никто о моих желаниях не спрашивал.

– Мириам. – Отец вошел в мою комнату вечером накануне свадьбы. – Как ты? Волнуешься?

Оторвав взгляд от созерцания мерцающих огоньков простирающегося у подножья горы города, я обернулась и в упор посмотрела на Владыку.

– Нет. Я праздную.

На мгновение мне показалось, что отец смутился при упоминании о моем дне рождения, который я, как всегда, провела в своей башне вместе с Яраной. Но добрые чувства лишь на миг завладели суровой душой Владыки, и он тут же надел свою излюбленную маску всезнающего мудрого правителя.