Папа тогда был очень зол, потому что я всячески противилась свадьбе со старым графом и закатила ему жуткую истерику, напрочь утратив контроль над собой, а он вдруг замолчал и перестал спорить, и глаза его снова стали мертвыми и злыми.

- Есть и другой вариант! – спокойно произнес он.

- Я отдам тебя в монастырь, а графу достанется Алиса! Он не расстроится: сдается мне, он даже придет в восторг от такого известия, как думаешь? – он снова контролировал ситуацию, чувствовал себя хозяином положения.

А я в тот момент только об одном думала: как сильно и искренне желаю смерти своему собственному отцу.

- Выйду за него, а ты тут же отдашь ее за другого не менее «достойного» кандидата, да? – смотря прямо ему в глаза, спросила я.

- Если ты будешь послушной девочкой, я обещаю не трогать твою сестру еще года два! – твердо произнес он.

- Я не верю тебе!

- Тогда готовься к поездке: путь до божьей обители будет не близок! – добродушно улыбнувшись, заверил меня отец.

Он знал, что я пойду на что угодно ради Лисенка, и я не разочаровала его и в этот раз, уступив и сдавшись, пожертвовав собой как это было много раз до того!

***

Кто-то коснулся моего плеча, и я невольно дернулась от боли.

- Простите, госпожа, вы не откликались… - виновато принялась оправдываться Белава, она здесь была вроде как за старшую.

- Все в порядке, я просто немного задумалась! – отмахнулась от ее извинений я.

В конце концов, откуда ей знать, что под сарафаном у меня спрятаны незажившие следы от отцовского ремня, при помощи которого он наказывал меня после возвращения из Севастьено, а за одно и выпытывал, действительно ли я все еще девица: его это, знаете ли, вдруг очень заинтересовало!

Вечером мы вернулись домой. Все мое тело ныло от усталости, а кожа была липкой от пота. Но я ни на что не жаловалась: пожелала Алиске доброй ночи, поцеловала в лоб, привычно заверила ее, что несмотря ни на что все будет хорошо. Она просила меня остаться и прилечь с ней, но я должна была идти. Нужно ведь еще смыть с себя всю грязь, а потом… браться за приготовления к свадьбе! Я должна была перебрать весь свой гардероб и упаковать только самое лучшее и дорогое, а еще закончить вышивку для подвенечного платья.

Эта работа была для меня почему-то очень важной - впервые я с таким усердием делала что-либо по настоянию своей мачехи. Конечно, не для того, чтобы угодить этой ведьме – что за вздор - я и сама не понимала, для чего мне это нужно! Но, зная, что ОН придет на церемонию, я хотела предстать перед ним и вообще перед всей публикой гордой, красивой и несломленной вопреки всему, словно у меня нет чувств и эмоций, а есть только холодный расчет - кажется, именно в этом так убежден граф!

Пусть увидит меня такой! Пусть думает, что я счастлива, заполучив богатого и влиятельного мужа! Пусть подавится слюной, глядя на меня, потому что я БУДУ красива в этот день! Я заставлю себя поверить в то, что он как минимум пожалеет о том, что сделал с моей жизнью, не дав мне ни единого шанса!

Я отложила кружево с первыми лучами солнца и так и уснула, нелепо склонившись над своей работой, пока меня не разбудила служанка, пришедшая позвать к завтраку.

Я лишь поудобнее развалилась в кресле и снова задремала. Кажется, в комнату входил кто-то еще, и, кажется, я слышала противный голос Милены, но она не стала меня будить - бог знает по какой причине.

К обеду мне таки удалось разлепить веки и спуститься в гостиную. Отец одарил свою дочь придирчивым взглядом, но промолчал: сегодня меня не стоило наказывать, ведь это может плохо сказаться на его репутации, если хоть кто-то заметит на мне признаки его «воспитания».