- И не собирался, - Генрих подошел к окну, давая брату время собрать со стола важные бумаги. – Пришел забрать тебя на обед. А то в последнее время ты бунтуешь, отец сердится, мама переживает. Черт-те что творится, прости за мой армейский. Так что если тебе хочется с кем-то поругаться, поругайся со мной и пойдем.
- Ага, - невесело подытожил Рихард, не сдержавшись – моих людей ты, значит, дураками не считаешь. А меня – да?
- Ты о чем? – Не успел проследить цепочку его размышлений кронпринц Генрих.
- О том, чтобы ругаться со своим будущим королем. Нет уж, братец, и не надейся. Повода отправить себя в ссылку я тебе не дам. А сделать то без повода тебе совесть не позволит.
- И терпеть мне твою недовольную рожу рядом с собой до скончания веков, - с нарочитым пафосом подытожил старший брат. – Пошли уже, мученик.
- Легко тебе говорить, - уже сдаваясь, вздохнул принц Рихард.
- Да, легко. - покладисто согласился кронпринц, вызвав подозрительный взгляд младшего брата. – Тяжело было жить десять лет короткими интрижками, без права на привязанность. А говорить… Говорить всегда легко.

В отличие от семейного завтрака, обед в королевской семье проходил традиционно. В большой столовой, с малым парадным сервизом, несколькими переменами блюд и при толпе придворных, норовящих урвать себе хоть пару минут высочайшего внимания. И только после обеда Рихард отважился завести разговор с Гуннаром – вторым по старшинству братом.
- У тебя хоть портрет ее есть? – Спросил он на ходу, пропуская обмен любезностями. – Или мне так и жениться, вслепую?
- Конечно есть, - не поддался на провокацию глава Дипломатического ведомства. – Граф портрет еще с первым письмом прислал.
- А почему я ничего не знаю?
- А ты не спрашивал. Я думал, тебе все равно.
- Мне – все равно, - не выдержав, чуть повысил голос Рихард, и тут же, опомнившись, взял себя в руки. – Жениться на кошке в мешке – моя самая заветная мечта. Ты разве не знал?
- Прости, брат, но я ничего не могу поделать. – Гуннар почти слово в слово повторил сказанное Эриком. И добавил. – Фон Люнборги служат Люнборгу. Остальное – пустые сентименты.
- Ну-ну…

Рихард хотел было напомнить, что сам-то Гуннар женился на подруге детства, а не на ком попало. Но потом вспомнил, как они с Гуннаром чуть ли не жребий тянули, кому ехать смотреть, что там за беды приключились у младшей сестры погибшего друга. Так что, если быть абсолютно честным, по-настоящему повезло у них только Эрику.

Примерно, в таком ключе он и высказался вечером зашедшему Генриху. Рихард и сам понимал, как это выглядит: кронпринц взял опеку над непутевым младшим братом. Наверное. правильно было бы послать всех подальше и с гордо задранным носом нести на своих плечах обиду на весь мир. Но, как ни обижайся на братьев, фон Люнборги действительно служат, а первую очередь, Люнборгу. А Люнборгу наметившийся брак намного полезнее, чем то, что Рихард сам бы мог предложить. Даже додумайся он до комбинации, о которой упомянул мастер Арнольд.
- Глупости. – Коротко и емко охарактеризовал эти рассуждения Генрих, выслушав. – Ты потому и не подумал об этом, что в глубине души осознаешь – глупости.
- Почему глупости? – Вскинулся Рихард. – Эрик ведь действительно смог жениться по любви на дочери простого рыцаря. Я – ненамного ближе его к трону. Чем же я – хуже?
- А ничем, - пожал плечами кронпринц. – Но во всех твоих рассуждениях нерушимая правда одна: Эрик женился по любви. Все остальное зависит от точки зрения.
- Поясни.
- А что тут пояснять? Во-первых, это по бумагам отцом Агаты является простой рыцарь, погибший столько-то там лет тому назад. А по факту – состоятельный барон, потомок известного древнего рода и давний соратник правящего короля. Дальше рассказывать?