Коронованный не удостоил меня ответом. Вновь перевёл взгляд на того, кто разговаривал вместо него, и тот не подкачал:

- Теперь ты собственность Его королевского величества. Домой не вернёшься.

Очень вовремя вспомнила Декларацию о защите прав человека, которую зубрила не так давно. Ну как вспомнила? Что смогла, то и выжала из ошарашенной памяти, прибегнув к вольному переводу:

- Согласно Международной конвенции, никого нельзя подвергать насильственным действиям! Похищение людей сурово карается законом! Кроме того, в нашей стране рабства давно нет. Я не являюсь вашей подданной, и удерживать меня насильно вы не имеете права!

Оттарабанила как на экзамене, глядя в глаза королю, и с вызовом задрала нос…

Повисла тревожная тишина. Шлагбаум, кажется, умер. Стоя. Шут тоже где-то затаился. Впрочем, как и все остальные.

Монарх сначала на меня смотрел не мигая, с непроницаемым лицом, а потом вдруг разразился хохотом. Смех у него был раскатистым, — высокий сводчатый потолок его старательно поддерживал.

Придворные дружно выдохнули и тоже начали смеяться, но делали это не так громко. Видимо, чтобы сильно не привлекать внимание.

Отсмеявшись, монарх выдал (сам, не через Шлагбаума):

- Интересный экземпляр! Жалко будет казнить, если окажется бесполезным!

Вот так – обо мне не как о человеке, а как об экземпляре. И не возмутишься, потому как с королём не спорят. Или спорят, но только один раз, а после, головой этого бесстрашного, насаженной на кол, пугают остальных – в назидание.

А, собственно, почему нет? Замуж за этого старого хрыча я не собираюсь, а значит мне по любому голову снесут, так чего тянуть? Тем более, что ожидание всегда страшнее самого наказания. Лучше уж его сократить до минимума.

- Я не вещь, и не экземпляр! И требую к себе уважения! Я такой же человек, как и вы! А титулов у меня нет потому, что их ни у кого нет в нашем обществе. Мы прекрасно обходимся без них. Все люди равны и все защищены законом.

По толпе пронёсся взволнованный шёпот. Шлагбаум икнул. У короля недобро сузились глаза:

- Как мы, говоришь? Ну что же, я дам тебе возможность это доказать. Если продержишься десять минут в бою с бергалом, и останешься цела, я пожалую тебе титул. Уважение не обещаю – его нужно заслужить.

В толпе послышались ахи-охи. Растерянно захлопала глазами. Кто такой бергал? Уже второй раз слышу это слово, и почему-то оно мне всё больше не нравится.

- Если выживешь, — продолжал правитель, — примешь участие только в последнем туре отбора, от остальных, так и быть, освобожу... всё равно там от тебя толку не будет.

Ну вот, снова ощущение, что мне плюнули в лицо. Но марку держать я давно научилась. Все два года общения с Костиком, его окружение старательно меня унижало по несколько раз в день – стоило ему только отвернуться.

- А что нужно делать в последнем туре? – решила выяснить – а надо ли вообще бороться за жизнь, или может пусть этот загадочный бергал меня убьёт.

Король усмехнулся и вновь удостоил ответа:

- Ничего особенно, просто лежать, раздвинув ноги. Должна справиться.

Зал разразился смехом, а я покраснела до корней волос. От возмущения.

Меня по-всякому унижали, но так впервые. Взыграло самолюбие, и нахлынула обида за землянок – ведь, получается, я их всех сейчас представляю.

Вздёрнула подбородок и гордо выдала:

- Просто лежат брёвна в лесу…

Дерзко. И глупо. Но, слово не воробей…

Король хрюкнул – то ли поперхнулся, то ли ещё что. И грозно посмотрел на… весь зал. Народ ломанулся на выход.

Наблюдая за происходящим, поняла зачем тут такие широкие двери – чтобы могло спастись бегством как можно больше народа.