Гадалка подняла на меня обескураженный взгляд и пораженно проворчала:

– Да где ж я тебе все это возьму? – ткнула пальцем в гадальные карты и добавила возмущенно: – Сама вот погляди в них, видишь что-нибудь? То-то же… И я нет!

«Не видит она… – проворчала мысленно, опуская обреченно плечи. – А остальное разглядела.»

Ладно, тогда о насущном говорить будем.

– Допустим, ее прокляли, – пробормотала я, вновь обращаясь к ведьме этой. – Только почему мне-то исправлять?! Несправедливо это как-то! Мама в истории какие-то сомнительные влипала, а я… А мне… – так и задохнулась воздухом, не зная, какими еще словами, без более красноречивых высказываний, описать всю степень своего негодования. – Да и странные вы вещи говорите! Она любовь свою встретила, меня родила...

– Мать твоя по-своему расплатилась. Вижу я это, – уклончиво ответила гадалка. – А тебе передалось проклятье это, потому как зачата ты была уже под воздействием проклятья. – она развела руками и вздохнула. – Какую бы изначально цель ни преследовала вражинка матушки – легло все это на твои плечи, и если не желаешь, чтобы род твой на тебе и прервался, если хочешь обрести любовь, да детишек родить, сделать ты должна то, что я тебе скажу.

Ну я и кивнула, безропотно соглашаясь. Убедила! Ну как тут не убедишься, когда такие подробности выдает, неопровержимые факты и реальные события описывает! А в одиночестве прожить всю оставшуюся жизнь совершенно не хотелось, да и проверять временем правоту женщины… тоже в общем-то желания не было. Сколько могло продлиться мое упорство год-два-десять?

«Ничего ведь страшного не случится, – думала я. – Да и вредить никому не намереваюсь. Только себе помочь. Все во благо, для поддержания высшей степени справедливости действия мои будут. Ну и для очищения рода, разумеется, от проклятия этого непонятного.»

В тот миг, казалось, что я само правосудие – такая ответственность на меня легла, такое бремя. Но я все смогу, со всем справлюсь и заживу себе спокойненько: мирной, обычной жизнью, как любая другая счастливая женщина.

– Согласна? – видимо заметив твердую решимость во взгляде, спросила старушка. – Это твое истинное желание?

– Да! – четко проговорила я.

– Тогда закрепим оговоренное соглашением, а потом капельку крови у тебя возьму: для сильного ритуала необходимую. А после, приступим к выполнению условий обеими сторонами договора, – и тон такой деловой, словно я не с ведьмой, а с юристом документы подписывала о предоставлении услуг.

Уже в лифте, что поднимал меня на десятый этаж, к моей квартирке, даже зажмурилась, представляя: и красивый уютный домик, сверкающий в лучах летнего яркого солнца, и любящего меня мужчину, и детвору, бегающую по дворику и играющую в шарады.

Двушка, доставшаяся мне по наследству от родителей, встретила привычной пустотой и одиночеством. Бросила сумки с продуктами на пол, щелкнула клавишу, зажигая свет, и вздохнула, осматриваясь.

Старуха говорила, что ритуал нужно будет провести там, где места побольше, попутно впихивая мне в руки свечки и листок со словами, которые необходимо проговорить, чтобы обряд заработал.

Выбор пал на зал, но торопиться я не стала. Сделаю все перед сном и спокойно лягу. Впереди меня ждал еще один выходной перед новой рабочей неделей, заодно и проверю, изменилось ли что, ну и подруге позвоню с рассказом, как сходила и что мне сообщили. Она обязательно просила отчет. Очень переживала за меня.

Поужинав, приняв душ, а после, накинув ночнушку, закуталась в свой длинный пушистый розовый халат и, заскочив в мягкие тапки-зайчики, с серьезным видом стала готовиться к ритуалу. Руки дрожали от волнения, в тишине квартиры, казалось, будто что-то или кто-то наблюдает за мной из темных углов.