Но сердить родственников и дальше было бы не слишком умно. Я уже решила этой ночью, что если мне суждено здесь жить, то лучше стать принцессой, чем старой девой, попавшей в полную зависимость от милордов, смотрящих на меня так, будто я главная причина морового поветрия последнего десятилетия.

Я покашляла и развернула сложенную вдвое плотную белоснежную бумагу с оттиском королевского дома Меалиддов, герб которого представлял собой три лилии, над которыми свернулась в кольца змея с раскрытой пастью.

– Приветствую тебя, моя воронья миледи! – начала я читать на удивление легко и без запинки.

Потом посмотрела в сторону милордов и продолжила:

– Мне писали, что ты была больна и даже пыталась свести счёты с жизнью. Признаюсь, эта новость огорчила меня, потому что мне казалось, что наш последний разговор расставил всё по местам. Да, вы отдались мне по доброй воле, но не смеете утверждать, что я обещал вам что-то, кроме одной ночи.

«Ах ты, полоз королевский! Так вот из-за чего она утопилась», – только и успела подумать я, как отец Арисы взревел, словно раненый вепрь. Я, конечно, не слышала ранее, как орёт этот зверь, но представляла, что именно так.

– Что?! Да как ты посмела, дрянь подзаборная!

Родитель вскочил на ноги и, сжав руки в кулачищи, направился было ко мне, но я от страха крикнула что есть мочи:

– А ну, милорд, сидите там! Я ещё не закончила!

Конечно, лорда это не оставило, и тут бы мне и пришёл конец, если бы не вмешался дядя.

– Фрэнсис, и правда, сядь на место, – произнёс он спокойно, но это произвело на его младшего брата такое же действие как магическая успокоительная микстура, которую мне накануне дала Пенелопа. – Дослушаем.

Он выразительно поднял бровь и глазами указал родителю Арисы на место. Тот подчинился, но ещё кряхтел от злости, а его жиденькая борода тряслась от возмущения.

Я стояла ни жива ни мертва, но нашла в себе силы читать дальше, хотя вначале буквы расплывались перед глазами:

– Раз всё обошлось, вам не следует возвращаться ко двору. Такой впечатлительной маргаритке не место среди шипастых роз. Идите служить в храм Единой Богини, вы обретёте среди молитв и заунывных песнопений тот покой, о котором мечтали.

Ваш покорный слуга, его высочество Леннард.

Письмо закончилось, и я замолчала, не представляя, что теперь делать. Этот аристократический мудак слил Арису так технично, как не всем удаётся и в моём времени.

– Что думаешь, Ариса? – спросил металлический голос дяди.

Я подняла на него глаза и отчеканила:

– Надо вернуться и заставить его высочество пожалеть о своих словах.

– А сможешь?

– Смогу. Даже не сомневайтесь, милорд.

– Тогда решено.

Дядя неспешно поднялся и бросил через плечо брату:

– Выезжайте завтра поутру.

– Но в донесении королевского глашатая ясно говорится, чтобы она не возвращалась, – фыркнул лорд Фрэнсис, однако при этом с надеждой уставился на брата. Видимо, тот не первый раз совершал невозможное.

– Будьте покойны. Предоставьте это мне. И когда вы приедете в замок Трёх Роз, вас будут ожидать с нетерпением.

Я поклонилась дяде, но тот прошёл мимо, не удостоив меня взгляда.

– Ну, смотри мне, дрянь! Чуть что не так, остригу косы, и в богадельню пойдёшь, – прошипел над ухом заботливый родитель и поспешил вслед за прихрамывающим братом, стук палки которого затихал в коридоре.

Я осталась одна. Итак, первый бой выигран. Ну всё, принц, жди, скоро буду.

Весь день прошёл в сборах и в откармливании нового питомца. Я заставила Пенелопу и Вивиен носить мне лягушачьи потроха и пиявок в количестве несколько крынок в день.

Пузырь всё сметал, будто хотел наесться на год вперёд. А потом подбегал ко мне и тыкался холодной мордой в ладони, довольно мурча, совсем как котёнок.