- Да! Ты! Все из-за тебя. Может быть, я бы стала нормальной мамой, но ты со своей по-мо-щью! не дала мне привыкнуть к тому, что у меня дети. Что я ответственна за них!

Она тихо шипела на меня, чтобы не разбудить домочадцев, а я оцепенела и не знала, вступать в спор или не надо. Поэтому стояла и смотрела то, на жену моего брата, то на его дочку. Аня на ее руках тихо сопела.

- Не обвиняй меня в своей инфантильности, - я не узнала свой собственный голос. Такой ледяной, что аж сама поежилась. – Сказала же, что скоро съеду. Вот тогда тебе никто не помешает быть матерью во всех смыслах этого слова.

Прозвучало как угроза. Ксюша немного поежилась, но, я прямо читала ее мысли, явно намеревалась доказать всем и вся, что она может. Ну, дай бог. Хорошо, если у нее получится. Мне-то все равно до ее ущемленной гордости. За детей переживаю.

- Жду не дождусь, - сказала она.

Я решила больше не продолжать бессмысленный спор вслух. Просто смерила ее скептическим взглядом и сказала:

- Спокойной ночи.

И ушла в свою комнату. Уснуть получилось не сразу и, когда зазвонил будильник, я отложила его еще на пять минуточек, а потом еще на пять, поэтому едва успела собраться на работу сама и снарядить ребят в садик.

Головная боль никуда не делась, но в аптеку зайти времени уже не было. Так и пришла в офис немного растрёпанная, в широком и очень удобном бежевом свитере и черных брюках, которые тоже не сковывали движений. Хоть что-то приятное в жизни.

Заскочила в двери лифта вслед за боссом.

- Доброе утро, - вежливо поздоровался он.

«Скверное утро добрым не бывает» - проворчала я про себя, а вслух добавила:

- Здравствуйте. Я не опоздала.

- Я вижу. Тютелька в тютельку. Вы скверно выглядите, Надя.

Я обернулась и оценивающе посмотрела на него. Не нашла к чему придраться и разозлилась.

- А вы прям как жАних!

- Бьете по больному? – хмыкнул он.

- Ага.

- Доболтаетесь, и я украду вас по кавказским обычаям.

Лифт открылся, я шагнула в коридор. Владислав Исмаилович последовал за мной.

- А что неплохая идея, - продолжал он меня бесить. – Увезу вас в горный аул и все – ищи свищи.

Я резко обернулась. Он почти налетел на меня. Встала - руки в боки.

- Ну? Чего уставились? Хватайте и бегите, – я нетерпеливо потопала ногой. – Я жду. Даже паспорт с собой прихватила.

Шикарные брови босса поползли на лоб. Он обошел меня по широкой дуге и сказал:

- Вы сегодня очень… грубая. Я пытался поднять вам настроение. У вас совсем чувства юмора нет, Надя?

Я немного опешила. Стало даже стыдно. Где-то. В глубине души. Но негодование победило стыд и вылезло наружу.

- Это меня нет чувства юмора? Да у меня его, знаете ли, море. Но оно временно отсутствует, потому что я провела кошмарную бессонную ночь. Видите? Какие синяки под глазами, - я указательным пальцем немного оттянула нижнее веко. – Я вообще не выспалась. У меня голова теперь болит. И за свою доброту отхватила по полной! И знаете, что самое ужасное? Я бы и хотела от них съехать, была бы тогда любимой сестрой и тетушкой, но не могу. Мне некуда. Я на ипотеку собираю, но, - ткнула его в грудь, - с той зарплатой, которую вы мне платите, я смогу накопить на первый взнос только через сто лет! И шутками-прибаутками мое дурное настроение не исправить!

Теперь я обошла его и зашагала в сторону нашего офиса. Отголоски моего собственного голоса звенели в ушах. Черт побери! Я на босса накричала.

Открыла дверь, дошла до своего стола и плюхнулась в кресло, даже не сняв пуховик. Владислав Исмаилович уволит меня, как пить дать! Я уронила голову на руки и сжала простреливающие болью виски.

Хлопнула дверь. В поле зрения появился пластиковый стаканчик с водой и, подталкиваемый рукой начальника, проехал по столу. Рядом шлепнулись таблетки.