Не успеваю порадоваться окончанию пары, как сердце и разум захлестывает паника, погружая в свои зыбучие пески. Сопротивляться бессмысленно, но и сдаваться нельзя.

Киваю Крис, чтобы та уходила без меня, и игнорирую ее обиженное бурчание. Чувствую, как от нервов ноет в висках, но продолжаю сидеть неподвижно и буравить глазами Вилена. Он то и дело перехватывает мои взгляды, и я замечаю на его лице настороженность и неподдельный интерес. Странный коктейль, впрочем, как и сам мужчина.

Мимо снуют одногруппники, но их для меня сейчас не существует.

Есть только я и он.

Остальное словно происходит за стеклом, в параллельном мире, до которого мне нет дела. Впившись пальцами в край стола, терпеливо жду, пока мы с Виленом останемся наедине.

Когда это, наконец, происходит и дверь аудитории захлопывается за последним студентом, я поднимаюсь и уверенно направляюсь навстречу своей судьбе… Или своему разочарованию…

Чем ближе подхожу к Вилену, тем меньше решимости остается во мне, словно она мелкими песчинками высыпается по пути. И под конец я чувствую себя опустошенной, поэтому не могу предпринять ничего, кроме как застыть напротив родного-чужого мужчины и посмотреть ему в глаза.

Хрупкая зрительная связь не придает мне сил, а наоборот, забирает их жалкие остатки. Слова застревают в горле, а дыхание сбивается…

- Есть ко мне вопросы, Ангелина? – Вилен первым разрывает неловкую тишину, говорит официально, по-преподавательски… И лучше бы он вовсе молчал.

Мое полное имя в его устах звучит как ругательство. Я ничего не успеваю сказать, а он уже возводит между нами стену.

- Спасибо, хоть не по отчеству, - хмыкаю обиженно.

- Если нужно, могу и по отчеству. Мне не сложно, - парирует он, но лицо его остается серьезным.

- Ты изменился, - шепчу с придыханием.

- Ты тоже, - отвечает холодно.

И мы оба умолкаем, как по команде. Просто смотрим друг на друга. 

Он словно скала, непробиваемая, с крутыми склонами и острыми выступами: не подобраться. А я будто ручей: пытаюсь найти путь в грот, но разбиваюсь о каменную глыбу.

Не знаю, сколько времени мы стоим так, но кажется, что проходит целая вечность.

И я решаюсь на отчаянный шаг. 

Все или ничего. 

Только так я смогу получить ответ на главный вопрос: нужна ли еще ему или все осталось в Таиланде.

Приближаюсь к Вилену вплотную, несмело касаюсь ладонью его щеки. Наблюдаю, как он почему-то хмурится, но все же поднимаюсь на носочки и тянусь своими губами к его. 

Целую и… 

Ничего… 

Вилен просто стоит каменным истуканом и не собирается отвечать. Ледяной, равнодушный. И смотрит на меня так… укоризненно, словно я маленький нашкодивший котенок.

- Прости, - рвано выдыхаю в его сомкнутые губы. – Попробовать стоило, - обреченно добавляю.

Значит, все кончено.

Но стыда за содеянное нет, ни капли. Зато я знаю наверняка, что бороться больше не за что.

Убираю ладонь от покрытой легкой щетиной щеки и отстраняюсь...

Глаза Вилена вдруг сужаются и темнеют, а его рука неожиданно обхватывает мой затылок, сжимая волосы в кулак.  

Грубый рывок – и мои губы буквально впечатываются в горячие мужские, приоткрываясь со стоном и впуская его алчущий язык. Этот поцелуй не похож ни на один из наших прежних. Если в Таиланде Вилен был нежен со мной и будто приручал, то сейчас он буквально пожирает меня, жадно и яростно.  

Три дня вместе и почти два месяца порознь – слишком невыносимые сроки для нас… 

Цепкая хватка на моей талии, четкое, резкое движение – и мои ноги отрываются от пола. Парю будто в невесомости, обвивая руками шею Вилена, ныряя пальчиками в его жесткие волосы и со всей отдачей отвечая на поцелуи.