Ее Матушка Кин осуждать не станет. Для рабыни обычное дело ублажить мужчину любым угодным тому способом. А вот мне, как представительнице древнего и славного рода, пусть и внебрачной, следует себя блюсти строго.

— Ты! Принеси закусок. Что-то я проголодался. А вы меня уж проводите, не обессудьте. Заплутаю я в ваших переходах без твердой направляющей руки!

— Ну что вы, я не смею!..

Я аж глаза вытаращила. Впервые слышу кокетливые нотки в голосе Зийи! Для меня она страшнее Матушки, засохший рис*, лишенная женских качеств стражница добродетели и благочестия юных дев — и тут на тебе. Не устояла перед демоническим очарованием.

«Тем они и опасны, — напомнила я себе. — Задурят порядочной госпоже голову, потом не оправдаться».

Голоса удалились, шаги затихли.

Не веря своему счастью, я осторожно выглянула сквозь занавеску. Вроде никого.

Собрала разбросанные вещи, оглядела на всякий случай помещение, проверяя, не забыла ли что, и метнулась в сторону кладовки — одеваться.

Пожалуй, с облачением я справилась быстрее демона.

При мысли о хитроумном господине Джае на губах снова появилась непрошеная улыбка. Как ловко он обвел вокруг пальца служанок! Не сомневаюсь, что планировку всей нашей усадьбы демон выучил в первый же час пребывания здесь. Разве что купальни ввели его в заблуждение, в остальном все стандартно и обыденно для чайных плантаций.

Основной корпус, где обитал хозяин дома. Там же проводил переговоры, принимал гостей, общался с покупателями и приятелями, а также вел учет и чаще всего спал.

Флигель Старшей госпожи (моей бабушки, которая никогда не позволяла себя так называть), флигель Матушки Кин, покои наложниц, пристройка для слуг и наконец хозяйственные помещения. Последние занимали большую часть территории — склады, крытые платформы для просушки, упаковочные залы, дегустационные комнаты…

Дочери проживали вместе с Матушкой Кин.

Все, кроме меня, разумеется.

Я ютилась в одной из каморок для слуг. Ближе к природе, чтобы не приходилось далеко ходить до сада, как это заботливо обосновал отец в свое время.

Меня переселили сразу же, как стало ясно что лучше меня самые деликатные листочки не найдет и не соберет никто. Так из обузы и лишнего рта я стала относительно полезным приобретением. Не гордостью семьи, конечно, но довольно нужной ее частью.

Впрочем, о низком происхождении мне не позволяли забыть ни на миг.

Убедившись, что у выхода из купален меня тоже никто не поджидает, я тенью скользнула в сад. Длинный ряд плодовых деревьев быстро перешел в густые полосы чайных посадок. Голые ветви густо сплетались в стену на уровне пояса. Выше мы не позволяли им вырастать, подрезая по осени лишнее.

Лишь зайдя в сердцевину лабиринта, я сбавила шаг, почувствовав себя в относительной безопасности. Здесь я имею полное право находиться в любое время дня и ночи.

Никто не посмеет меня упрекнуть в праздности или порочности.

Ветер донес голоса издалека.

— Минлань! Где ты, паршивка? — Матушка Кин старалась одновременно дозваться меня и не быть услышанной гостем, потому шипела потревоженной змеей. — Я знаю, что ты была в купальнях, тебя видели! Выходи и прими свое наказание!

Я огладила жилетку, поправила накидку и похолодела, ощутив влагу в капюшоне.

Волосы!

Пока пряталась за бортиком, они насквозь промокли, а высушить их демон то ли забыл, то ли поленился. Со свернутой узлом косы мне за шиворот стекал настоящий ручей. Занятая переживаниями, я этого не заметила и теперь пожинала плоды. Вся спина мокрющая, только слепой не заметит!

Ничего. Не впервой.

Главное добраться до комнаты. Там можно сделать вид, что неудачно облила одежду из кувшина для умывания.