Сопротивляться у меня нет сил. Боюсь прикоснуться к нему содранными ладонями.

- Твоя рубашка?

- Не говори ерунды и держись. Только осторожно!

Киваю и просто закидываю руки ему за шею. Стараюсь не прикасаться к ткани.

Голова сама скатывается на его плечо.

Совсем рядом торопливо бьется его сердце, грудь тяжело вздымается.

А я? Я закрываю глаза и вспоминаю нашу свадьбу. Он точно так же нес меня. Слабую, жалкую, полуобморочную.

И вот опять!

И опять его живое, обжигающе тепло согревает. Расползается по моему телу, заставляет сердце биться чаще и тревожнее. Но не от страха. Сама не знаю от чего.

Его крепкие руки держат меня осторожно, едва прижимая к широкой груди.

Горячее дыхание обжигает висок, заставляет мурашки скатиться от шеи к копчику через весь позвоночник.

И неожиданно мне становится легче. Нет, ладони не перестают меньше болеть, но больше нет черной безысходной пустоты внутри, нет замораживающего меня холода.

Под его ногами шелестит гравий.

Вокруг раздаются испуганные голоса.

Следом хлопает дверь, и я больше не ощущаю прохладного ветерка на своем лице.

С трудом разлепляю веки.

Мы в просторном холле дома Беркова.

Оказывается, мы уже успели въехать на территорию. И скрыться я пыталась в его дворе! Вот дура!

Краска стыда заливает лицо. Пытаюсь спрятаться на груди мужа.

Вздрагиваю, стоит горячей ладони осторожно скользнуть по моей спине.

- Мастер Андрей… - слышу взволнованный голос Александра откуда-то из глубины дома. – Я пытался его остановить… передал ему все, что вы просили, но он отказывался уходить. Говорил, что не уйдет, пока не увидит…

Голос приближается и осекается.

Чувствую, как вокруг разливается что-то плотное, густое, зловещее.

- Мастер Андрей, я прошу прощения…я…

- Довольно, - рычит сквозь зубы Андрей. – Позвони доктору Воронцову, пусть приедет так быстро, как сможет.

- Как скажите…

- И принеси в мою комнату перекись, зеленку, бинты. И чистую одежду.

- Не надо, - ерзаю в мужских руках. Но хватка становится крепче.

- Не спорь, Алисия! – хрипловатый баритон наливается силой. – Я сам решу, что тебе сейчас необходимо!

Больше не обращая на мое пыхтение внимания, Андрей практически взлетает со мной на руках на второй этаж и ногой распахивает дверь в свою комнату.

Подходит к огромной двуспальной кровати и осторожно опускает меня на нее.

- Сиди тихо! – командует он и опускается передо мной на колени, тянется к застежке джинсов.

- Не надо, - хнычу я.

- Алисия, мне надо обработать твои раны. И если для этого придется тебя связать – я сделаю это! – говорит он строго и раздраженно.

А в ярко-синих глазах мерцает решимость.

Выдыхаю, закрываю глаза и убираю руки.

- Как же вас угораздило, голубушка? – приятный мужчина средних лет, зачем-то светит мне в глаза маленьким фонариком.

- Упала, - пожимаю плечами.

- Это я понял, - соглашается он. – Следите за фонариком.

Послушно выполняю все его команды. А Джек и Джуна с любопытством наблюдают за мной.

Всего несколько минут назад они чистые и довольные ворвались в комнату и тут же улеглись у моих ног.

- Сотрясения нет, - через несколько минут выносит свой вердикт доктор. – Но я бы все равно рекомендовал несколько дней придерживаться режима.

- А руки? – протягиваю ему разодранные ладошки, заботливо отмытые перекисью Андреем и так же заботливо залитые зеленкой.

- И руки, и лоб, и локти обрабатывать. Ваш муж все сделал правильно. Но дальше я бы рекомендовал пантенол. Если по ночам будет дергать, можно выпить обезболивающее.

- Спасибо, док, - Андрей протягивает ладонь. И доктор ее пожимает. – Я провожу.

- Спасибо, - шепчу застенчиво.

Врач кивает в ответ и уходит.