Как хочется ему поверить. Прижаться к жёлтой форменной рубашке, позволить себя обнять, уткнуться лицом в грудь и слышать, как стучит сердце. Может быть, я жестоко ошиблась? Андрей любит меня, вчерашний разговор с блондинкой – плод моего больного воображения?

– С кем ты вчера разговаривал в кинотеатре?

– Когда? А, в киношке, что ли? Да ерунда, наш пацанчик из доставки, ты его не знаешь, а что?

– Дай мне свой телефон, – попросила я.

– Зачем? – удивился Андрей.

Чтобы посмотреть, кто звонил ему вчера. Если на номере не стоит аватарка, я по нему перезвоню – незнакомый «пацанчик» точно не ответит мне женским голосом.

– Хочу проверить.

Теперь он отстранил меня сам, посмотрел в глаза:

– Ты хочешь меня унизить? Наши отношения упали до того, что ты проверяешь мои звонки? Или мы будем доверять друг другу и не нарушать личное пространство?

– Я тебе не верю, – ответила я. – Дай мне телефон, если я ошиблась, я извинюсь и сделаю всё, что ты скажешь. Хочешь расписываться в субботу – будем, нет – не будем.

– Таня, сейчас ты убиваешь нашу любовь! Ты хочешь растоптать наши отношения? Да забудь, наконец, что произошло, это всего лишь случайность, сколько можно объяснять. Я люблю тебя, понимаешь, только тебя, так сильно люблю, что хочу на тебе жениться. Разве этого мало? Теперь ты будешь всегда оскорблять меня недоверием? Не ожидал от тебя.

Мы уже не прятались и не шептались. Андрей говорил в полный голос, на нас оглядывались покупатели.

– Дай мне телефон, – упрямо повторила я.

– Не дам. Там нет ничего, что ты хочешь увидеть. Знаешь, теперь, походу, я тоже не хочу на тебе жениться – одна ошибка, и ты готова копаться в моих личных вещах!

– Две, – поправила я.

– Чего две? – не понял Андрей.

– Две ошибки, сегодня вторая – ты не удалил её вызов из входящих.

Больше нам говорить было не о чем. Я оставила Андрея возле стойки, к нему как раз подошёл покупатель. Я не убегала, не плакала, шла быстро и уверенно – всё кончено, последняя, хрупкая и призрачная надежда, рухнула. Надо пережить сегодняшний день, потом свадьбу и куда-нибудь уехать. Зализать раны, не слушать родительские упрёки и не мучить себя воспоминаниями.

Папа пару раз пытался вернуться к вопросу моего замужества, но неудачно – то зашёл приятель, попросил помочь переставить мебель, то позвонила бабушка, его мама, и надолго заняла его внимание, подробно рассказывая о своих болезнях, напоминая, что у крыльца сломалась нижняя ступенька, а соседские куры опять повадились ходить в её огород. После бабушки у папы пропало всякое настроение ругаться, он посмотрел на меня, махнул рукой и ушёл, крикнув маме, что поехал в гараж.

Мама разговаривала со мной сквозь зубы, на вопросы отвечала короткими междометиями и всячески демонстрировала своё недовольство. Молча положила передо мной список покупок, необходимых на второй день свадьбы, которые надо завести на дачу.

– Папа не отвезёт? – робко сказала я.

– Спроси, – мама пожала плечами и отвернулась.

– Мам, давай помиримся, а? Я же не виновата.

– Я виновата?

– Как я всё без машины потащу? Может, Олю попросить со мной съездить?

– Оля занята, и вообще, похоже она на тебя обиделась за твои выкрутасы, – вдруг разговорилась мама. – То прощаешь Андрея, но бросаешь, сама не знаешь, чего хочешь.

– Она знает? Откуда?

– Андрюха и рассказал, уговаривал вас помирить, он и мне звонил. Но ты же гордая, ты себе другого жениха нашла, получше!

Лучше или хуже – какая разница, жить с ним я не собираюсь. Я положила список в рюкзак.

6. Глава 6

Илья катил по магазину тележку, разговаривал по телефону, кивал мне и послушно поворачивал в нужную сторону. Так мы обошли половину отделов, когда он, наконец, закончил разговор. Не успела я порадоваться вниманию и вставить слово, как телефон Ильи опять ожил.