А девочка, глядя на Чега только удивленно хлопала своими длинными, словно опахала, ресницами, все также держа лейку в руках и не двигаясь с места.

Чег, сняв с себя накидку, огляделся, куда бы ее пристроить, но не нашел ничего подходящего и, неуверенно комкая ее в руках, хмуро подошел к странной девочке.

– Я – Чег, – вежливо назвал он себя.

Девочка вдруг густо покраснела.

– Синеглазка, – ответила она тихим приятным голосом и, поставив лейку на ближайшую полку, взялась пальчиками за края своего платьица и, слегка разведя руки в стороны, присела в легком реверансе.

– Будем знакомы, – буркнул Чег.

Девочка кивнула и, решительно взяв его за руку, подвела гномика к большому зеркалу, подкатила к нему маленький желтый пуфик.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – вежливо произнесла она все таким же тихим голосом.

Чег послушно сел на указанное сиденьице, посмотрел на себя в зеркало. Гном как гном. В меру мужественный, в меру симпатичный. По крайней мере ему так казалось. Он украдкой взглянул на девочку – не заметила ли она его мыслей? Не будет ли смеяться над ним? Но Синеглазка, забрав у Чега накидку и повесив ее на еле приметный крючочек, присела на корточки, открыв нижнюю дверцу тумбочки, и принялась что-то там искать.

– Мальчик, вы откуда? – вдруг спросила она, поглядев на него снизу вверх и вытаскивая из тумбочки разные коробочки.

– Я – с планеты Земля, – почему-то насупившись, гордо ответил Чег.

– А где это? – искренне удивилась девочка, выставляя коробочки к зеркалу.

– В солнечной системе, – пожал плечами Чег.

– Мы такую не знаем, – волнуясь, произнесла девочка, закрывая тумбочку. – Может, наши родители?

Чег только пожал плечами, глядя на нее и сравнивая ее со своими знакомыми девочками-гномиками. Синеглазка выпрямилась. С легкой опаской посмотрела на Чега, поймала его взгляд, смутилась, поспешно отворачиваясь.

– Я о вас тоже ничего не знал, – буркнул Чег, также почему-то смутившись. – И даже не догадывался о вашем существовании.

Девочка взяла расческу, неуверенно встала позади Чега, осторожно принялась его расчесывать.

– Наша планета, – принялась неторопливо рассказывать она, – называется Ландрин.

Что-то знакомое, подумал Чег. По крайней мере – такое слово он уже слышал, там, у себя, на Земле.

– На ней живут наши родители. Ты ее сейчас видишь в окошке. А мы, дети, живем на спутнике Ландрина, который называется Чаки-Чак.

Да и язык знакомый, продолжил свои размышления Чег. Выходит, у нас есть что-то общее? Общие предки, которых каким-то образом раскидало по космосу?

– Однако, мальчик, с вами придется повозиться, – вздохнула девочка.

– Это почему же? – удивился Чег.

– Наши волосы все от природы разноцветные. А вот ваши все одного цвета. Вас, мальчик, придется покрасить. И даже не знаю чем. Да и ваше тело тоже. Рубашку снимите.

– Зачем это?! – искренне удивился Чег.

– У нас с длинным рукавом никто не ходит, – пояснила девочка. – Так что руки, шею и грудь придется подкрасить так же, как и лицо.

Она вздохнула.

– И штаны тоже снимите, – покраснев, добавила Синеглазка. – У нас все ходят в шортиках.

– Не буду, – насупился Чег, расстегивая пуговки на рубашке и снимая ее.

Девочка задумалась.

– Ну, хорошо, – наконец смилостивилась она, забирая рубашку и вешая ее поверх накидки. – Так уж и быть – не снимайте. Но как только вы переоденетесь в шорты – я вам подкрашу и ноги.

И Синеглазка, раскрыв какую-то баночку и взяв кисточку, принялась за работу. Она подкрасила гномику руки, плечи и шею. Осмотрела лицо, примериваясь кисточкой.

– Странная у вас, мальчик, кожа, – растерянно произнесла девочка. – Никаких пигментных пятен! У нас вон видите, вокруг глаз? И вот здесь еще… Где ж я столько краски-то возьму! – сокрушенно вздохнула Синеглазка.