— Ди…, — хрипит.

Леон прорывается к отцу, но мама забирает Златку из моих рук и уводит сына.

— Но, ба…, — он пререкается.

— Родителям нужно поговорить, — строго чеканит и закрывает за собой дверь.

Демид прислоняется к ней всем корпусом, складывая руки за спиной, а я наоборот отхожу к окну, облокачиваясь на подоконник. Мы стоим словно на разных берегах и молча прожигаем друг друга взглядом.

— Я устал, Ди.

Он хрипит, его голос совсем севший. Как-будто он был на концерте и сорвал глотку.

— Я устал быть без вас.

Его признание ошарашивает. Потому что до всего произошедшего он не говорил о своих чувствах очень давно. Да и я особо тоже…

— Ты сделал все, чтобы не быть с нами, Демид. Я благодарна тебе за спасение. Спасибо! Но что ты хочешь?

— Я нагулялся, я к тебе хочу! — он делает шаг, а я просто прирастаю к полу, сжимая подоконник пальцами изо всех сил.

— Так просто? — распахиваю глаза, — Просто хочу и все? И плевать на все то, что было сделано и сказано до?

— Ди, не усложняй… Хотя бы сейчас…

— Демид, стой, где стоишь! — тычу в его сторону пальцем, — Нельзя разбить сердце человеку, а потом одним “хочу” попытаться его склеить.

— Я решу вопрос. Просто вернитесь домой.

— И как ты его собрался решать?

Я злюсь. Потому что он даже не пытается извиниться. Хотя бы выдавить из себя эти слова. Он снова действует, исходя только из своих желаний…

— Малыш, — такое его нежное обращение, которое давно не вылетало из его рта по отношению ко мне, — Давай просто поговорим?

Я готова поговорить. Ради детей, ради самой себя. Я правда готова.

Только мы не успеваем, потому что в коридоре какой-то шум и возня. Топот ног и крики.