Так я думала до этого момента. А сейчас у меня закралась мысль: а любовь ли это? Желанна ли я ему сама по себе? Или он просто так старается, чтобы я поскорее забеременела. А может, он уже устал от наших бессмысленных попыток? Может, он по привычке живёт со мной? Или того хуже, жалеет меня и боится бросить? Вопросы и сомнения посыпались как из рога изобилия. Весь сон как рукой сняло, а тоска нахлынула волной и захотелось уткнуться в подушку и плакать.

Я тихонько выбралась из кровати, стараясь не разбудить мужа, закуталась в тёплый плед и пошла на кухню. Сделав себе зелёный чай с жасмином, я устроилась на широком подоконнике и, прислонившись головой к прохладному стеклу, стала смотреть невидящим взглядом на улицу. Одни и те же мысли вертелись в голове, заставляя сжиматься сердце. В какой-то момент слёзы потекли по лицу и остановить их было невозможно. Печальные образы появлялись один за другим: я уже представляла себе, как Андрей уходит от меня, как женится на другой, как ведёт своего сына в садик, потом в школу… Слёзы переросли в еле сдерживаемые рыдания.

Да, день рождения всё таки грустный праздник. Особенно когда тебе исполнилось 36 и ты уже начинаешь задумываться о том, к чему ты пришла и чего добилась. И, конечно же, чего НЕ добилась.

Рыдания заглушили звук приближающихся шагов. Я только почувствовала как у меня забрали чашку, подхватили на руки, унесли обратно в кровать, прижали к себе и, шепнув на ушко: – Всё будет хорошо, спи, – нежно поцеловали.

Утром следующего дня я первым делом пробежалась по букетам, выловила и выбросила карточку Егора. От греха подальше.

– Дочка, как у вас дела? Есть новости? – неизменные вопросы мамы на сей раз укололи сильнее.

– Нет, мама. Всё по прежнему. Я не беременна.

– Ну, зачем ты так? Я же переживаю.

“Я тоже! Отстаньте от меня все!” – захотелось крикнуть мне, но я сдержалась, зная, что мама действительно волнуется.

– А вы не думали об усыновлении? Столько малышей в детских домах.., – ещё один укол сердобольной мамы. Я понимаю, она хочет как лучше.

– Нет, мама. Мы еще не потеряли надежду завести своих.

– Ладно, всё наладится, – не стала она продлевать тему. – Ты лучше скажи, что Андрей тебе подарил? Опять за границу едете?

– Нет. В этот раз Петергоф. В пятницу улетаем.

– Я рада за тебя. Знаю, как ты любишь это место. Кстати, в Петербурге есть Храм Святой Ксении Петербургской. Туда едут бездетные пары, чтобы попросить о рождении наследников. Может, и вам заехать?

– Маааааам, пожалуйста…

– Ладно-ладно, не сердись. Пойду я, отец зовёт. Заезжайте.

– Хорошо, мам. Созвонимся, – отключившись, я взяла чашку со свежесваренным кофе и понесла её в кабинет, где сегодня целый день работал мой муж.

– Марина, не надо названивать мне с незнакомых номеров, – раздался жесткий холодный голос Андрея. Не хотела бы я, чтобы он когда-нибудь так со мной разговаривал.

Дверь в кабинет была приоткрыта. Я не хотела подслушивать. Правда-правда. Оно само получилось:

– Не надо присылать моей жене непонятные снимки. И понятные тоже не надо… Марина, я тебя предупредил! Между нами всё давно кончено. Юля уже большая, она поймет… Тебя не касается есть у нас дети или нет.., – с паузами на ответы бывшей жены чеканил слова мой муж. – ЧТО ты решила?

Дальше я уже не стала слушать, развернулась и тихонько ушла обратно на кухню. Я так и сидела в темноте, откинувшись на спинку кресла и погрузившись в мрачные мысли, когда зажёгся свет.

– Почему в темноте? Где мой кофе? – раздался низкий бархатный голос моего любимого мужчины. Я придвинула к нему чашку с уже остывшим горьким напитком и спокойно (кто бы знал, как мне далось это спокойствие!) произнесла: