Стараясь не выдать своих тяжелых мыслей, я рассказала мужу об аварии. Андрей знал, как я привязана к этой девочке Ирочке, как жалею этого несчастного ребенка, который находится между давно и беспощадно разводящимися родителями.

– Подождем результат операций. Мне очень жаль, правда, – накрыл он мою руку своей большой и теплой ладонью. – Поехали?

Следующий день обрушил на нас потоки дождя. Серое хмурое небо соответствовало моему настроению и состоянию души. Хотелось свернуться клубочком на диване возле камина, смотреть на огонь (пусть даже и искусственный) и хандрить, хандрить, хандрить…

Но дела сами не делаются. Отработав в садике полдня, я на сончас отпросилась у заведующей в больницу.

– Лариса Ренатовна, вообще-то вы работаете одна на группе и отвечаете за всех этих детей. Мне, конечно, очень жаль, что такое несчастье случилось с этой девочкой, но у неё ведь есть и другие родственники.

– Галина Сергеевна, вчера до отца не смогли дозвониться. Мама девочки дала мой телефон. Мне просто нужно завезти им кое-какие вещи. Обычно детки спят очень хорошо. Наша нянечка присмотрит.

– Хорошо, Лариса Ренатовна. Чтобы за полчаса до окончания сончаса Вы были на месте.

– Спасибо, Галина Сергеевна. Я успею.

Я вызвала такси и, по пути докупив всё необходимое, примчалась в БСМП. Отдала медсестре пакет и поинтересовалась состоянием больных.

– Операции прошли, они обе сейчас в реанимации. Подробности у лечащего врача, – сухо ответили мне и послали в нужном направлении.

Врача я опять вылавливала в ординаторской.

– В целом, более или менее нормально. У матери все в порядке. У дочери очень сложный перелом. Будем лечить. Как будет происходить заживление мы еще не знаем. Все зависит от организма девочки. Время покажет, – врач не стал вдаваться в детали. Но и этого было достаточно, чтобы понять, что успокаиваться пока очень рано.

На работу я вернулась даже чуть раньше. Стоя у открытого гардероба и складывая туда свои вещи, я услышала:

– Хорошо, что Вы вовремя вернулись. Марина Геннадьевна, познакомьтесь, это одна из наших лучших воспитателей: Лариса Ренатовна. Лариса Ренатовна, Марина Геннадьевна выбирает садик для своего ребенка. Наш, как известно, один из лучших. Расскажите ей, пожалуйста, обо всем, что её интересует.

– Спасибо, уважаемая Галина Сергеевна, – прозвучал голос, который я уже где-то слышала.– Вы очень любезны. Не смею Вас больше задерживать. У Вас так много дел, а я отвлекаю. Мы дальше сами.

А мне захотелось исчезнуть. Но я не привыкла встречать неприятности спиной. Глубоко вдохнув, я включила диктофон на своем телефоне, прикрыла дверцы шкафа,  и, сложив руки на груди, повернулась лицом к врагу (как бы громко это ни звучало):

– Здравствуй, Марина. Ты настолько плохая мать, что собралась Юлю снова в садик отправить?

– Здравствуй, Марина. Ты настолько плохая мать, что собралась Юлю снова в садик отправить? Девочка выросла, а мама к этому не готова? – лучшая защита, как известно, – нападение.

Я не знаю, как я выдержу еще одну битву. Я после вчерашней-то не отошла. Руки сложила и прижала к груди, чтобы не видно было, как они слегка дрожат, сердце холодеет, в горле пересохло. Все симптомы растерянности и беспокойства налицо. Ну, хоть не на лице. Улыбка, которую я изо всех сил старалась сделать непринужденной, словно приклеилась к моим губам.

Марина побледнела, сжала кулаки, но, к сожалению, быстро опомнилась и нанесла встречный удар:

– Ну, почему же? Я решила окончательно переехать в этот город. И заранее подыскиваю будущему малышу садик. Наш с Андреем сын должен иметь все самое лучшее.