Жалость к моему потаскуну-мужу яркая, но мимолетная, которую я гашу на корню и сосредотачиваю внимание на происходящем внутри люкса, приготовившись к тому, что мерзавцу придется несладко.

– Лебедев, я не поняла, это что за швабра? – рыжая явно не на такой сюрприз рассчитывала.

– Здравствуйте, я Карина. Любимая Демида, – пищит селедка, которая меньше минуты назад обещала молча делать так, как нравится Деме, но, видимо, обнулилась, как только увидела соперницу.

– Кари-и-ина-а, – устало протягивает Лебедев, понимая, что ему крышка.

– Попал, – рядом шепчет Эльдар, и я с ним согласна.

– Кто? – напряженно спрашивает рыжая, и раздаются шаги. – Лебедев, ты что, мне изменяешь с вот этой?

– Аля, ну что ты говоришь. Я женатый человек, – звучит неубедительно.

– И я прекрасно знаю твою жену. Это не она, – клокочет барракуда, и даже у меня выступают мурашки ужаса на коже. – Что эта выдра тут делает?

– Так мы отдыхаем с Демой, – лепечет эта слабоумная, или же, наоборот, слишком прошаренная баба, готовая правдами и неправдами остаться единственной рыбой, что плещется в болоте у Лебедева.

– Отдыхаете, значит? – шипит рыжая, готовясь к атаке.

А дальше воздух разрывают крики.

– А-а-а! Мне больно! – визжит селедка.

– Я тебе покажу, как с чужими мужиками тереться! – дальше грохот, звон и снова крики.

– Девочки! – пытается разрулить ситуацию муж.

Но визг нарастает все сильнее.

– Девочки, не деритесь! Девчонки, успокойтесь!

– Какой он чужой? – пищит блонда. – Он уже полгода мой! Дема снимает мне квартиру и купил машину, а-а-а!

– Нет, мой! Со мной он с новогоднего корпоратива! Какая машина? Я тебе сейчас весь силикон попротыкаю, чтобы ты его не могла пихать в нос женатым мужикам! – похоже она и правда возомнила себя его женой.

А вот тут становится больно мне.

Получается, что они прямо за моей спиной снюхались? Пока я что? Улыбалась его партнерам, позировала для камер и старалась произвести хорошее впечатление на гостей, лишь бы соответствовать мужу?

Подонок… Ну какой же он подонок! Разве можно так обращаться с женщиной, что находилась с тобой рядом, пока ты был никем, женщиной, подарившей тебе любовь, уют и ставшей матерью твоего ребенка?

У меня до сих пор в голове не укладывается, как я могла проглядеть кобелиную натуру в Демиде. Я ведь верила ему как себе.

– Только тебя он драл по туалетам, чтобы не видеть твоих морщин, а меня – в дорогой квартире, на лепестках роз, – жалит селедка барракуду, как самая настоящая медуза.

И все же я права на ее счет. Она лишь притворяется дурой.

– Это он сказал? – вот тут мне начинает казаться, что дело дойдет до кровопролития. – У меня морщины?

– Да, он! Он говорил, какие стремные бабы вокруг него. Старые, сморщенные. И только я его любимая рыбка, и со мной никто не сравнится, – быстро выпаливает блондинка.

– Кари-на! – видимо, отчаявшись достучаться до своей слишком болтливой рыбы, выдыхает муж.

– Что-о-о?! – переходит на вой рыжая.

А дальше я слышу шлепок.

– Альбина, успокойся! – испуганно орет Лебедев. – Альбина, не слушай ее! Ты же видишь, она слабоумная!

– Вот, значит, какие тебе нравятся! А говорил, что любишь! Говорил, что бросишь свою курицу и на мне женишься!

– Аля! Давай поговорим! – снова грохот, а затем звон. – Альбина! Успокойся! – слышу топот, и Лебедев выскакивает в коридор, закрывая за собой дверь и удерживая ее за ручку, в то время как изнутри ее пытаются чем-то вынести.

– Стася? – диким взглядом смотрит на меня Демид. Его лицо исполосовано. И скорее всего, на месте борозд от ногтей появятся не только коросты, но и разойдутся синяки.– Так это из-за тебя она тут? – краснеет, стараясь удержать дверь, муж.