Я отхожу дальше к окну и замираю на пару мгновений, чувствуя, как вспыхивают щеки.

Все же Эльдар – мастер ставить женщину в неловкое положение. И тут же сразу проносятся перед глазами все возможные варианты неловких положений, в которые Эльдар может меня поставить.

Моргаю часто, скидывая этот морок.

Что б тебя, Валеев!

– В таком случае мне плевать, где ты будешь ночевать, – оборачиваюсь к нему и смотрю прямо в глаза, давая понять, что шутить не намерена. – Если ты не помнишь, то в условиях нашего договора было лишь то, что мы покупаем ваше оборудование, об интиме речи не было и быть не может.

– А что так, Настенька? – подходит он ближе, а я напрягаюсь.

Как давно меня называли Настенькой? Разве что дедушка, которого много лет нет. Для всех остальных я всегда была и есть Анастасия Лебедева, а для близких – Стася.

– Эльдар, остановись, – вытягиваю руку вперед, стараясь сохранить дистанцию между нами.

– Разве тебе не обидно, что этот кобель Лебедев покрывает все, что движется, вместо того чтобы ценить то счастье, которым обладает? – мужчина продолжает надвигаться до тех пор, пока не упирается грудью в мою руку. – Ни одна из этих куриц не сравнится с тобой. Любой мужчина мечтал бы, чтобы ты стала его.

– Эльдар, прекрати, – вопреки здравому смыслу, чувствую, как в животе что-то трепещет, жар проносится по венам и вообще меня охватывает странная дрожь.

Наверняка все это только из-за нервного напряжения и усталости.

– Не нужно оттачивать на мне свое мастерство обольстителя. Я вижу, что ты мастер в этом деле. Интрижка на одну ночь мне не интересна.

– Разве королевой можно насытиться за одну ночь? – осматривает он мое лицо жадным, голодным взглядом, но я не реагирую на него, видя перед собой очередного коллекционера женских сердец и покорителя чужих постелей. – Если хочешь быть королем, то никогда не отпустишь от себя королеву и будешь делать все, чтобы сделать ее счастливой.

– Хватит. Все вы мастера говорить, а как до дела доходит… – отталкиваю его и направляюсь к ванной. – Мне этого по горло, – показываю жестом, проводя ладонью поперек шеи. – Ничего не хочу. Устала, – плетусь к санузлу, наплевав на то, как выгляжу в глазах Валеева. – Отыграешь свою роль и будешь дальше порхать от одной женщины к другой.

– Думаешь, я такой же, как твой муж? – его голос звучит как-то зло.

– Я ничего не думаю, Эльдар. Мне все это не нужно, – прохожу в ванную, закрывая за собой дверь.

Приняв душ, я смываю боевой раскрас и переодеваюсь в пижаму. Смотрю на свое отражение в зеркале и думаю, что явно не так выглядят те женщины, с которыми Валеев привык коротать время.

Из зеркала на меня смотрит уставшая, бедная и несчастная женщина, которая отдала практически половину своей жизни недостойному человеку.

Как я любила Демида, как гордилась им! Всегда была его тылом и опорой, поддерживала в трудные минуты, несмотря на усталость. А он так отплатил мне?

Увидев воочию его “аквариум”, я даже больше не хочу плакать. Он настолько упал в моих глазах, что теперь как ни старайся, а обелиться не получится.

И злость на мужа затмевает собой обиду и боль. Мне хочется не просто уколоть его или ткнуть носом в собственные экскременты – я хочу его страданий.

Да, вот такая я стерва.

Но об этом я подумаю позже. А пока мне предстоит выспаться перед вторым раундом нашей “пьесы”.

Покидаю ванную, стараясь не смотреть на Эльдара, который почему-то уже по пояс раздет. Шмыгаю под одеяло и отворачиваюсь к окну, напоследок услышав:

– Сладких снов, королева…

А утро начинается не с запаха кофе или пения птиц. Утро начинается с дикого грохота и медвежьего рева. Животное орет так, будто только вышло из спячки. И голос у этого медведя точь-в-точь как у моего изменника-мужа, вышедшего из каталажки.