- Молодец, - Соня играет моим подарком на шее, перекатывает камень между пальцами, дразнит, - сейчас принесу тебе переодеться.

Дверь спальни хлопает, и я остаюсь в одиночестве.

- Ты чего тут? – отец понимается по лестнице и хмуро на меня смотрит. Опять.

- Твои барышни бросили меня в бассейн в одежде, вот жду, пока Соня даст, во что переодеться.

- Зайди в кабинет потом, надо переговорить. Где Тимофей?

- Отъехал на пару часов, я не вникал зачем.

- Ясно, - отец бросает на меня последний задумчивый взгляд и скрывается за дверью кабинета. Опять чувствую себя как в школе, когда вот так же отец вызывал меня обсудить оценки по поведению. Шел на полусогнутых. Закатываю глаза. Тридцать пять, а дома опять дрожу как школьник.

- Держи, - Соня протягивает мне джинсы, футболку и кроссовки. Смотрит равнодушно и напряженно. Она Тимофею больно сделать точно не хочет. Я уже понял, ее тянет ко мне так же, как и меня к ней. Но она в эту игру играть отказывается.

- Спасибо, - забираю одежду и переодеваюсь в свободной гостевой. Реакция Сони меня окончательно отрезвила. Хватит фантазировать, пора заняться делами.

- Не занят? – открываю дверь кабинета отца и вхожу внутрь. Тут все так же. Массивная дубовая мебель, полки забиты книгами и фигурками слонов, которые отец собирает уже лет тридцать. Он сидит за столом, облокотившись на сцепленные в замок руки, и цепко за мной следит. Дежавю, точно как в школе.

- Проходи.

И голос тот же. Твердый и бескомпромиссный, показывающий, что сегодня меня в очередной раз отчитают. Интересно, в чем дело?

Закрываю за собой дверь и прохожусь по кабинету, выглядываю в окно, из которого видно, как сестра с Соней плещутся в бассейне.

- Кто она такая? – Оборачиваюсь к отцу.

- Дочка моего старого друга, Всеволода Сабурова. Скульптор такой был известный, если помнишь.

- Помню, что вы дружили, но чем он занимался не особенно.

- Мда, искусство вне сферы твоих интересов, - отец тяжело вздыхает, - умер два года назад, сердце. Наташа, жена, умерла еще тремя годами раньше.

- Соня – сирота?

- У нее есть мы. Тимофей очень сильно поддержал Соню после смерти отца. Сначала они дружили, потом начали встречаться. Теперь поженятся.

- Тимофею повезло, - отворачиваюсь от окна.

- Вот именно, ему, - отец делает ударение на последнем слове.

- Что ты хочешь этим сказать?

- То, что хватит на невесту брата пялиться как на Мону Лизу в Лувре.

- Даже не думал, - отворачиваюсь к стеллажу с книгами и беру в руки очередного каменного слона.

- Соня на прошлый день рождения подарила, сама сделала, - комментирует отец, - она часть семьи, нашей, - слышу, как в интонациях отца начинают звучать предупреждающие нотки.

- Ты так говоришь, как будто я ее частью не являюсь. Даже обидно.

- Не надо, Ренат. Ты себе жизнь выбрал, уехал на пять лет и не сильно домой рвался. Да и сейчас, на сколько ты приехал?

- На пару месяцев.

- По делам, - заключает отец, - а потом умотаешь на верблюдах пустыню рассекать, и опять ни слуху, ни духу от тебя не будет.

- Отец, какие верблюды, - разворачиваюсь к нему, - все давно ездят на машинах.

- Да мне похую, ты прекрасно знаешь, о чем я, - повышает он голос, - Соня мне как дочь и твоей матери тоже. Для твоего брата она идеальная жена. Умная, образованная, талантливая и красивая, с дворянскими корнями. А то, что денег нет, так у нас есть.

- Ты про нее, как про породистую лошадь говоришь.

- Заткнись, а ты как на кого смотришь? Умник мне нашелся, - шипит отец, - Короче, я тебя предупредил. Соня молодая, еще ветер в голове свищет, а ты умный мужик, опытный. Не смей даже пробовать ей голову пудрить. И Тимофею жизнь портить не смей.