- Не, ну а как вас назвать? Барышни, может быть? – прячет он улыбку в кулаке.

- Барышни в самый раз, - Соня по-королевски натягивает на себя платье и проплывает мимо меня в дом.

- Барышни на барной стойке в пять утра не отплясывают и самбуку из горлышка не пьют, - посмеиваясь, догоняет ее Тимофей, и скрывается в доме.

- Вот, всю репутацию мне испортил, - Соня провожает брата и переводит на меня свои искрящиеся весельем глаза, неожиданно берет под руку, - ты же никому не расскажешь? Если что, Мили была со мной, а Тима снимал на камеру, - Соня останавливается как вкопанная и смотрит на меня, театрально покачивая головой, - я наверно тебя шокирую, - ее глаза расширяются от притворного ужаса, - ты же к такому не привык. Прости, я совсем «харамная»*.

- Ты слово то откуда это знаешь? – теперь я подхватываю ее под руку и веду в столовую.

- Погуглила.

- Я так и понял.

- На большее не рассчитывай, это весь мой широкий словарный запас.

- А с английским как?

- I do, mein Herr, - уверенно кивает Соня.

- Ну, хоть так, - улыбаюсь ей в ответ и поглаживаю кожу на нежном запястье. Ощущаю тепло ее тела, легкий запах парфюма, который не смыла вода, смотрю, как она улыбается и все вокруг как-то меркнет. Хочется вот так рядом всегда, рука об руку. Заходим в столовую, и я нехотя выпускаю Соню из своих рук, отпускаю к брату.

- Так вкусно, Тим, - Соня обгладывает ребрышки и прислоняется плечом к брату, - хорошо, когда мужчина умеет готовить.

- Ну, кто-то же должен, Сонь, - смеется тот.

- Соня просто не хочет, - поджимает губы мама, - она у нас умненькая. Научится, если надо.

- Не надо, - протестует брат, - боюсь, если она увидит сырое мясо, то слишком впечатлится, и быть мне тогда вегетарианцем до конца жизни.

- Да что вы издеваетесь, - Соня бросает обглоданную косточку на тарелку, - я могу все купить в супермаркете в кулинарии и этого достаточно. Мои нежные руки не для готовки, они принимают только глину и все, что можно лепить.

- Реально работающая отмазка, - Тим расплывается в улыбке и смотрит на меня.

- Но, чисто теоретически, если эти пальцы лепят из глины, то могут и пельменей налепить? – смотрю, как Соня без стеснения облизывает пальцы.

- Пельмени? Тим, что вообще твой брат такое говорит? Мои золотые ручки и пельмени, пффф.

- Ну да, Ренат, ты бы поуважительнее, - ржёт Тим.

- Пельмени, - в Сонином голосе появляется столько неподдельного отчаяния, что я не удерживаюсь и тоже начинаю смеяться.

- Прости, принцесса.

- Вот точно, Семен Владимирович. Ну какие мы с Мили Барышни, мы же принцессы.

- Писюхи, - вздыхает отец, - пойду я, отдохну немного, в такую жару давление совсем скачет.

- Может, вам капель накапать? – подрывается Соня и всматривается в отца.

- Сиди, дочка, Рита накапает, - отец тепло улыбается ее заботе, и поднимается из-за стола.

- Меньше трагизма, Соня, - Милана отваливает от стола, когда родители уходят, - отец со своим давлением еще внуков дождется.

- Мили – шмили, - качает головой Соня, - совсем ты не жалеешь папа́.

- Пффф, - сестра подрывается и тащит подругу в сторону улицы, - плавать пошли, мать Тереза.

С улыбкой смотрю, как подружки выбегают из столовой и слышу доносящийся с улицы всплеск воды.

- У отца серьезно? – перевожу взгляд на брата.

- Возраст, - пожимает плечами Тимофей, - не переживай, с его давлением действительно можно еще всех нас пережить. Просто Соня отца очень любит. И маму тоже и Мили.

- И тебя.

- Это само собой, - пожимает плечами Тим.

______

Харам – грех (араб*)

3. Глава 03

- Ренат, тебе блондинки или брюнетки больше нравятся? – вопрос Миланы, опять развалившейся на шезлонге, застает меня у бортика бассейна, пока я мирно иду в сторону бара. Пожалуй, неплохо было бы и выпить, после такого сытного обеда. Готовит ребрышки Тим отлично, этого у него не отнять. Так блондинки или брюнетки? Застываю. Передо мной возникает улыбающаяся Соня, и я понимаю вот он, ответ. Светловолосая принцесса.