И вот едут они по дороге, а дорога все не кончится никак. Думают, заплутали, что ли? Да как заплутаешь, коли дорога знакомая, ездили чуть не каждую неделю! И на прошлой неделе тоже. Славно развлеклись! Слухи ходили, что им не впервой было так развлекаться. Двух подружек затащили силком в поле, одна, правда, вырвалась, убежала, а вторая-то не смогла. Пришла ко мне позже. Родителям не сумела сказать: позор такой. Сама виновата, скажут, как теперь замуж выходить? А мне ничего, мне обо всем сказать можно. Да… Так вот, отвлеклась я немного. Едут наши добры молодцы, а дорога все длиннее делается, конца и края ей не видать. Вдобавок и места узнать не могут! Откуда взялся непроходимый черный лес по правую руку, а по левую – пустошь без конца и края? Леший, что ли, морочит?

Еще, как назло, стемнело прямо на глазах, свинцовое небо навалилось. А в довершение всего мотор чихнул два раза и все, встала машина. Не едет дальше. Вот напасть, подумали парни. Вылезли, озираются. Теперь вроде как место известное: дерево приметное, огромное, на краю поля растет, а на противоположной стороне лес хвойный, ельник, сколько раз мимо проезжали!

Глядь – из леса выходит к ним старичок. Маленький, седенький, сморщенный, как трухлявый гриб. Дескать, заблудились, ребятки? В темноте вам дороги не найти, а коли и машина сломана, то как будете чинить ночью? Позвал их старичок за собой: деревня, говорит, моя совсем рядом.

Делать нечего, послушались парни. Прошли тропинкой через лес – вот и деревня. Огоньки в окнах, тишина. Дёма еще подумал, странно это: чего же собаки не брешут? И коровы не мычат, и голосов человеческих не слыхать. Идут – в каждом окне лица. Следят за парнями жители диковиной деревни, смотрят пристально. А под ногами так и хлюпает: дорога мокрая, как после ливня, хотя погода засушливая, недели три дождей не было.

Привел их старик в дом. Они ему – поесть бы чего, отец, а тот отвечает, что еды в доме нет никакой, питье только. И дает каждому по большой кружке. Выпили, что ж. И спать легли. Спали крепко, а поутру ушли. Старика в доме не было, в деревне все такая же тишина, жители по-прежнему в окна глядят, взглядами гостей провожают.

Парням и страшно, и непонятно, и хочется уйти отсюда скорее. Боялись, не получится, но ничего, обошлось, зря пугались. Пришли к машине. Завелась, родимая. Они назад, домой поехали. Но с той поры болеть стали. И странная хворь такая, у всех одинаковая: есть не могут, спать не могут, шум в ушах, дышать тяжело, будто давит на грудь. Кому ни скажут про деревню, все в голос твердят, мол, нету такой деревни, вы же сами тутошние, неужто не знаете? За ельником только болото громадное, темная топь, куда никто никогда не суется. Поговаривают, Лихо там болотное обитает. Не могли вы там переночевать, спьяну, небось, попутали! Так и мучились те парни.

– Бабушка, а ты про это откуда знаешь? – спросила я тогда у бабушки.

Она губами пожевала, посмотрела на меня внимательно и говорит:

– Ко мне прибегли, все трое. Раньше смеялись надо мной, а прижало – сразу явились. Спаси, помоги! Умоляли снять проклятье, дескать, жизни никакой нету. Только что я могу сделать против болотного Лиха, против магии древней, водяной? Не спаслись они. Все трое так и померли от воды. Сыч утонул в озере. Колька в колодец упал. А Дёма и вовсе захлебнулся чаем. Не в то горло попало, знаешь, как говорят?

В те далекие годы я поверила бабушке и, как выяснилось, забыла ее рассказ. А сейчас сидела и думала: чья на самом деле была магия? Точно ли болотное Лихо смерть тем парням наколдовало? И не связаны ли их смерти с судьбой несчастной девушки, над которой они надругались? С тем, как иной раз, по слухам, поступала эта троица и с другими девушками?