Прежде чем улечься, юноша целый час упражнялся с револьверами, тренируясь выхватывать их из кобуры. При этом он падал на пол, принимал самые разнообразные позы для стрельбы и мысленно обозначал выстрелы. Казалось бы, довольно странное времяпрепровождение для серьезного человека. Тем не менее Пенстивен упорно занимался, так, что с него пот лил градом. Затем разделся, обтерся у рукомойника губкой, смоченной холодной водой, и лег спать.

Тощий тюфяк оказался обыкновенным холстинным мешком, набитым соломой. Из него повсюду торчали острые соломинки, пробившиеся через ткань, которые безжалостно впивались в тело. Но Боб постарался сосредоточить внимание на одной-единственной звезде, заглядывавшей в окошко его каморки, и быстро уснул.

Проснулся Пенстивен, по своему обыкновению, на рассвете, вполне довольный, что проспал семь часов. Вскочив с кровати, облился холодной водой, насухо вытерся, торопливо побрился, оделся и вышел на улицу, где земля была все еще мокрой от росы.

Выйдя за окраину городка, он отправился в сосновый лес, где, не разбирая дороги, пробежал, по крайней мере, две мили, пока наконец не очутился на небольшой полянке. Там остановился, вынул оба револьвера и начал опять тренироваться. Выбрал четыре мишени, вышел на середину полянки и вообразил, что ему приходится уворачиваться от пуль, будто летящих в него со всех сторон от врагов, залегших на земле.

Прогремело десять выстрелов. Затем юноша перезарядил револьверы и отправился осматривать мишени. Шесть пуль угодили точно в цель. Два выстрела оказались не очень точными, а две пули и вовсе не задели мишеней!

Это его совершенно не устроило. Вернувшись понуро на исходную позицию, он проделал все сначала. Тренировка затянулась на час. Десять раз он полностью разряжал оба револьвера, с десятой попытки все пули попали точно в цель.

Однако Пенстивен все еще не был доволен. К тому же ему хотелось отработать и другие упражнения: например, быстро отбежать от цели и, обернувшись, выстрелить или же, убегая, броситься на землю и поразить ее в падении.

Он наметил ствол дерева сбоку от себя и стрелял по нему сначала проходя, затем пробегая мимо. И так повторил дважды. Затем выбрал сразу две цели – справа и слева. Этот трюк оказался самым сложным, потому что с разбега совершенно неожиданно и притом метко надо было выстрелить сначала в одну, а затем в другую сторону.

Результат оказался неплох, но все же не таков, какого ему хотелось бы, – его достижения остались на прежнем уровне. Однако за годы изнурительных тренировок Пенстивен научился не расстраиваться из-за временных неудач. Он давно понял: везение не может быть постоянным, но в каждом месяце обязательно выдается такой день, успехи которого с лихвой покрывают все предыдущие невезения. Он много работал и благодаря поистине спартанскому терпению все-таки почувствовал в себе силы совершить то, что стало делом всей его жизни.

Ему хотелось многое постичь. Ковбоем он не стал, но тем не менее, проявив завидную настойчивость и упорство, выучился ездить верхом, ловко обращаться с лассо, помимо всего прочего, прочитал много книг, а также провел некоторое время в глуши, овладевая искусством следопыта.

Все это получалось у него довольно неплохо, однако и до совершенства было еще далеко. Впрочем, Боб и не задавался такой целью, считая эти навыки второстепенными. Превыше всего он ставил умение отлично владеть винтовкой, ножом и револьвером – в особенности револьвером, и теперь мог запросто посоперничать в этом деле с кем угодно. Возможно, какой-нибудь гений, обладающий сверхметкостью, при случае и смог бы превзойти его, но только сам Пенстивен был уверен, что в жизни ему доведется не более чем один раз сойтись в поединке с достойным его соперником. Придя к столь обнадеживающему выводу, он и решил приехать в Маркам, чтобы попытать счастья.