В голове закружилось, и сразу же забывала о том, что ещё минуту назад хотела защититься. Вот и сейчас, опустив голову, я тихо всхлипываю.

– Сегодня вечером герцог придёт на смотрины, – добивает меня мачеха.

Сегодня?

Меня начинает потряхивать. Всё было спланировано. Они сделали всё, чтобы жених от меня отвернулся и обратил внимание на Эльвию. А с герцогом заранее договорились.

– Винни, иди к себе, вскоре придут горничные, чтобы подготовить тебя к встрече с новым женихом, – злорадно говорит мачеха.

Винни. Ненавижу это прозвище.

«Меня зовут Лавиния!» – хочу я крикнуть Фелисити в лицо, но с ужасом замечаю, что иду к двери.

Почему вместо того, чтобы взбунтоваться, я безропотно слушаюсь Фелисити? Почему ничего не могу сделать? Что ещё я должна вытерпеть, чтобы наконец-то смогла укусить в ответ?

Это странно.

Но, что хуже всего, почему я раньше об этом не задумывалась?

Выхожу из кабинета и сразу же натыкаюсь на ехидную ухмылку сестры. Когда отец взбесился, она выскользнула за дверь, боясь попасть под раздачу, и, словно змея, поджидала меня в засаде.

– Прими мои поздравления со скорой свадьбой, сестрёнка. Говорят, герцог Элфорд горяч, – задевает меня Эльвия. – Не так, конечно, как Эрхард, но, думаю, ты будешь в восторге.

Стерва! Ей мало было унизить меня перед драконом, так ещё и насмехается сейчас.

– Не думайте, что вам это сойдёт с рук, – хрипло выдаю я.

Сестра удивлённо вздёргивает бровь и в два шага приближается ко мне.

– Бастард! Наконец-то ты получишь по заслугам. – Эльвия жестко хватает меня за руку, сбросив маску лживой сестринской вежливости. – Пока я буду в постели с молодым и сильным драконом, ты уже будешь гнить в могиле. Думаешь, про герцога это слухи?

– Замолчи! – всхлипываю я.

– Не нравится? – хохочет Эльвия. – А ты послушай. Этот старый извращенец всех своих жён свёл в могилу. Ты знаешь, что он делает в первую брачную ночь? Нет? Тебя будут брать всем замком, а старик будет наблюдать за этим.

– Нет! – кричу я и, вырвавшись из захвата сестры, бегу к себе.

За считанные минуты забегаю в комнату и, заперев на засов дверь, сползаю по ней. Почему, за что мне это? Чем я так богов прогневала?

Что мне делать? Я не хочу умирать, не хочу.

Закрываю лицо ладонями и тихо всхлипываю. Я не могу оставаться здесь, нужно бежать. Но куда? На что мне жить? Никаких сбережений у меня нет.

На миг чувство безысходности накрывает меня, но ненадолго. У меня есть одно-единственное украшение, доставшееся от матери. Поднимаю руку и холодею, его нет на запястье. Как?

Я уверена, что ещё в кабинете отца оно было на руке.

Вздрагиваю, когда слышу тихий стук в дверь.

В мою комнату без разрешения не входит только один человек – Эбба. Открываю дверь и с порога бросаюсь к кормилице в объятия.

– Ну, тише, моя дорогая, тише, – успокаивает она меня. – У нас мало времени.

– Для чего? – оторвавшись от женщины, спрашиваю я.

Но Эбба меня не слышит, она напряжённо смотрит на мое запястье.

– Ты сняла браслет? – едва слышно интересуется Эбба. – Но как?

– Я его потеряла, – выдыхаю я. – Надо отыскать, он мамин.

– Не надо. – В глазах кормилицы появляется странный блеск. – У тебя появился шанс спастись.

В недоумении смотрю на женщину и не понимаю, о чём она говорит. Отчего спастись, я как раз таки понимаю. Из этого проклятого дома надо бежать. Но как и куда?

– Эбба, мне не позволят уйти. – Ком из обиды и страха сдавливает горло, становится трудно дышать. – Я много раз об этом думала, но дольше минуты никогда не удавалось сфокусироваться на этих мыслях. Я не понимаю, что со мной.

Я со страхом прикрываю рот. Ведь раньше я не могла говорить о побеге, а сейчас размышляю о странностях, которые со мной творятся.