Традиционное восприятие брака как формы владения имуществом великолепно отражают имена из «Рассказа служанки» Маргарет Этвуд: Фредова, Уорренова, Гленова. Это патронимы: к имени хозяина прибавляли «-ова». Прежняя идентичность Фредовой стирается вместе с именем, когда ее перевоспитывают в служанку. Отныне она собственность Фреда. Однако превращение во Фредову мало чем отличается от превращения в «миссис Джон Смит», как и сегодня пишут в приглашениях на светские мероприятия. В конце 1960-х годов активистка Шейла Майклс активно боролась против статуса «мисс» или «миссис» и за утверждение «статуса женщины, которая не принадлежит мужчине». Она добилась своего. Благодаря журналу Ms[8], учрежденному в 1971 году, слово «миз» за одно поколение из диковинки превратилось в языковую норму.
Нравы Республики Гилеад в «Рассказе служанки» могут шокировать, но то, что женщины, имеющие карьеру и банковский счет, с такой готовностью стирают самый очевидный знак своей идентичности – имя, шокирует еще сильнее. А ведь многие даже считают это романтичным. «Мы единый организм», – читаю я в какой-то статье. И это – его организм. В странах, где придерживаются английских правил присвоения имен, женщина берет фамилию супруга – и стирает собственную семейную историю, свою прежнюю жизнь и обнуляет результаты поиска в Google. Женщин сложнее найти и в приходских книгах, и в исторических документах. Порой все, что от них остается, – лишь фамилия супруга: «миссис Смит», «миссис Таннер», «миссис Картрайт».
Есть и другие следы того, как брак стирает идентичность женщины. При регистрации брака вам задают вопрос о профессии отца – но не матери. В свидетельстве о браке есть строки для данных об отце – но не о матери. Дети матерей-одиночек и лесбиянок оставляют эти графы пустыми. Мы с мужем отказались вписывать туда одного родителя. Секретарь выглядел уязвленным, но вынужден был согласиться[9]. Конечно, это уже никого не удивляет, поскольку распространено повсеместно. Но, по сути, «миссис Икс» – это просто еще один вариант Фредовой. Одна из сложнейших задач феминизма – показать, как традиция извращает наше представление о вещах и заставляет считать, что текущая политика обусловлена естественными и нерушимыми законами.
Идея о том, что «покрытая» женщина (feme covert) в юридическом смысле – просто придаток мужа наряду с детьми, звучит строго викториански. Но последствия ее ощущались много позже и не ограничивались регистрацией браков. Моя мать, которая в 1970-е годы была слишком занята кухней и пеленками, чтобы включаться в какую-либо политическую активность, рассказывала, как она разозлилась, обнаружив, что ее детей могут вписать только в паспорт отца. В Великобритании эту проблему решили в 1998 году, выдав детям отдельные паспорта, но даже сегодня к женщинам, у которых дети носят другую фамилию, на границе порой относятся с подозрением.
Впрочем, если вы сменили фамилию и чувствуете, что мои слова несправедливы, – поверьте, я не считаю вас плохой и слабовольной женщиной. Мне близка феминистская формулировка Симоны де Бовуар: «Как и все – наполовину жертва, наполовину сообщница». Если вы ненавидели отца; если вы сыты по горло тем, что вашу «этническую» фамилию произносят неправильно; если вы считаете, что для поисковой оптимизации лучше сменить фамилию, или хотите упростить себе жизнь, я вас понимаю.