– В общем, я делаю что-то в этом роде, – сказала я. – Только никакой крови и никаких убийств.

И я широко улыбнулась.

– Я скорее мягко переубеждаю, – добавила я.

– А если не получается? – спросил мужчина.

Я тут же сделала грозное лицо.

– Тогда пора переходить к плану «Б».

Его явно заинтересовала моя работа, он смотрел на меня едва ли не с восхищением.

– Женщина, которая решает проблемы, – улыбнулся он. – Как захватывающе.

Он протянул руку.

– Саймон Миллер. Приятно познакомиться.

Я пожала руку в ответ.

Подъехал лифт.

Миллер сделал было шаг вперед, но замер и повернулся ко мне.

– А Монро Уилсон, случайно, не ваш отец? – спросил он.

– Да, откуда вы знаете?

– Когда я проходил мимо вашего кабинета, я заметил его фотографию на тумбочке позади стола, – улыбнулся он. – Мой отец входил в окружной совет. Он часто говорил о вашем отце – какой он прекрасный полицейский. Его ждет блестящая карьера, уверял он. Но затем ваш отец неожиданно ушел в отставку, верно?

– Да, это так.

– Как у него дела?

– Он умер. Месяц назад.

Перед глазами пронеслась сцена похорон. На кладбище почти никто не пришел – по большей части старые полицейские, которые с почетом вышли на пенсию. Лишь только отзвучали последние молитвы, они направились к своим машинам, а у могилы остались только я и моя любовь к нему.

– Мне очень жаль, – сказал Миллер. – Мой отец умер три года назад. Это тяжело.

– Да.

– Мне правда очень жаль, – повторил он.

Он явно о чем-то задумался. Но о чем – не сказал, а я не стала спрашивать.

– Что ж, до свидания, – сказал он.

– До свидания.

Я думала, этим все и кончится, но он позвонил мне через час.

– Мне нужен пожиратель грехов, – сказал он. – Грехов у меня, правда, нет, но есть проблема.

– Какая?

– Вам лучше это увидеть.

Он продиктовал мне адрес и добавил, что это срочно. Миллер хотел, чтобы я тут же к нему приехала. Я ответила, что заеду после обеда.

И сдержала слово.

У Миллера был большой дом в Беверли-Хиллз. В испанском стиле, с красной черепичной крышей. У дома были припаркованы «БМВ» и «Бентли». Я позвонила, и дверь тут же открылась.

– Добро пожаловать, – сказал он.

Он успел снять пиджак с галстуком и теперь был одет в черные брюки и белую рубашку.

– А я ознакомился с вашей биографией, – заметил он, провожая меня в комнату рядом с прихожей. – Вы проработали в полиции десять лет. В рекордные сроки стали сотрудником уголовного розыска. Самый молодой полицейский за всю историю отдела. А затем вы ушли из полиции. Почему?

Причин было много. Я никогда не была особенно хороша в интригах. Чем выше я поднималась, тем осторожнее мне приходилось себя вести. Я слишком часто видела, как пренебрегают обязанностями, сорят деньгами, закрывают глаза на непрофессионализм, особенно если это твои друзья. С каждым годом объем бумажной работы рос как снежный ком, и приходилось все дольше сидеть за столом и заполнять какие-то необходимые бланки. Мне нравилось работать в поле. А в итоге я оказалась привязана к кабинету, точно банковский работник.

Но проблемы были не только в отделе.

Разочаровывала вся система. Обвинение сливало перспективные дела. Судьи игнорировали важнейшие улики. И так раз за разом, а в результате опасные люди могли безнаказанно творить злодеяния. Правосудие хорошо работает только в кино.

Я поделилась этими мыслями с отцом. Он невесело ответил: «Значит, пора уходить. Иначе в конце концов станешь плохим полицейским».

Его слова стали последней каплей. Я боялась, что, если останусь, мне уже не стать тем полицейским, каким был мой отец.

Но я не собиралась сообщать все это Миллеру, так что я выбрала другую причину из списка.