Примером является интервью с Егором Кончаловским.
Е. КОНЧАЛОВКИЙ: Депардье уже не актёр, а маркетинговый инструмент, сто тысяч евро, и он ваш, я подписываюсь.
Е. ДОДОЛЕВ: Вы не считаете его творческим человеком? Вы считаете его человеком денег? («Правда 24»: выпуск от 15.01.13)
Кончаловский использовал выражение маркетинговый инструмент, в котором первое слово является иноязычным словом и термином, а второе – номинацией с неопределённой семантикой, используемой для названия конкретного явления, оба случая являются типичными средствами эвфемизации речи. Журналист преобразует это словосочетание в дисфемизм человек денег, лишённое вуалирования негативной составляющей значения.
Евгений Додолев использует иронию как средство непрямой оценки слов и действий адресата, а также самоиронию как способ снижения коммуникативного дискомфорта в конфликтной ситуации. Примером иронии тележурналиста является интервью с Владимиром Жириновским.
В. ЖИРИНОВСКИЙ: Почему не приглашали меня на канал? Первый раз пригласили. Сколько канал существует?
Е. ДОДОЛЕВ: Боимся, боимся приглашать, боимся. Вот у вас напиток, хорошо, что у вас там не апельсиновый сок… («Правда 24»: выпуск от 20.08.13)
Телеведущий понимает, что гость намеренно пытается инициировать конфликтную ситуацию, поэтому использует иронию как средство избежать открытой конфронтации.
В данном случае интервьюер использовал прецедентную ситуацию как косвенную оценку поведения героя, отсылающую массового адресата к выпуску телепередачи Александра Любимого «Один на один», в котором Владимир Жириновский облил Бориса Немцова апельсиновым (в действительности, манговым) соком.
Заветы
Претенциозное название раздела не должно смутить читателя, если ему знаком термин (и понятие) «самоирония».
А если ему (или ей) такое качество чуждо, то зря он (или она) взял (а) эту книгу в руки.
Площадка
Самое главное в нашей профессии – площадка.
Нет, инсайд, стиль, грамотность – тоже значение имеют. Но их значимость стремится к нулю вне контекста площадки.
Вот, помнится во «Времени» услышал: «неожиданная новость». Это про Ванессу Мэй, ее участие в Олимпиаде. Январь 2014 года. А ведь мы с ней детально эту «неожиданность» обсуждали еще в декабре… 2012 года! Но то был канал «Москва 24», не Первый. Более того, я тогда уже понял, что это не просто инфа, но крутая новость: расшифровку ТВ-разговора опубликовал. Однако «Музыкальная правда» это не «МК».
Цитирую:
«Я всего-то хочу пройти квалификацию и участвовать в лыжных гонках. Конечно, было бы супер-здорово профессиональной скрипачке стать олимпийской чемпионкой. Но пройти квалификацию, участвовать в Олимпийской церемонии и прокатиться на лыжах – почему нет? У меня нет никаких иллюзий по поводу чемпионства. Просто быть там, кататься – это уже было бы круто».
Когда сочинил про этот факт пост в Facebook’е, коллега из ВГТРК Вадим Гасанов не согласился со мной:
«Не площадка главное, а наглость. Увы, понятие профессиональной этики и профессионализма очень нивелировано, и не только на Первом. Вспоминается одна история. Молодой Голованов вместе с группой коллег ходил на подводной лодке. И мог послать короткое сообщение в газету, но решил (по молодости и неопытности), что уместнее будет написать подробный репортаж. Естественно, сообщение (о чем забыл уже) появилось везде кроме «Комсомолки!. Аджубей мог бы вполне со словами «Впервые в истории… впервые в нашем репортаже… Впервые только у нас» смело давать материал – и типа всех уделал. Но вместо этого он вставил Голованову так, что тот запомнил урок на всю жизнь. Первый мог бы сказать хорошо и подробно, но без «неожиданной новости», но…».