Мальчик натянул рукава еще ниже, шмыгнул носом и тихо признался:

– Я сбрехал. Нет у меня никого.

И глаза отвел, лицо равнодушное сделал. Эх, пацан, и что мне с тобой теперь делать? На Ррахе вообще есть какие-то учреждения для сирот? До сих пор меня этот вопрос не интересовал – были дела поважнее. Как будто прочитав мои мысли, Яков снова превратился в маленького озлобленного зверька:

– Ежели вы меня в приют сдать собираетесь, говорите чичас – я лучше в туман уйду.

– Никто никуда тебя не сдаст, если ты этого не захочешь, – надеюсь, мой голос прозвучал достаточно уверенно. Я плохо знал законы Рраха, и сейчас крайне сожалел об этом. Сделав мысленную отметку «найти информацию», поспешил перевести тему:

– Расскажи-ка мне, что у вас в поселении говорят о тумане и Не-людях? Какие байки ходят?

Этот вопрос давно меня интересовал, но отлучаться из башни нам было нельзя, а до поступления в Туманную Стражу я существовал как в тумане, ничем особо не интересуясь. Забавная аналогия.

Яков задумчиво почесал макушку.

– Говорят, это мертвяки ходют. Исчо слыхал, будто это не просто мертвяки, а Туманные Стражи. Будто кто-то видел рожу одного из них и оченно она была на сына кузнеца похожа, рожа энта. А тот как раз сгинул в энтой вашей Страже.

Я опешил.

– Как этот кто-то мог лицо видеть, если лица у них туманом скрыты?

– Энтого я не ведаю, – взъерепенился пацан, – ежели не верите мне, пошто спрашивали тады?

– Байки – они и есть байки. Мне просто интересно, – улыбнулся я, – хочешь еще галету?

Доесть Яков не успел. Приехал гонец из столицы.

Объявление слушали все вместе, и лица Стражей мрачнели с каждым произнесенным словом.

Решения на Ррахе принимал не король и не президент, а Совет, состоящий из девяти глав самых крупных и зажиточных родов. И эта «омерзительная девятка», как я их тут же про себя окрестил, приказывала: половине Стражей продолжать путь с мирными жителями, эвакуируя по дороге все встречные поселения, а второй половине отправляется назад. Навстречу туману.

Контролировать, приглядывать, сражаться. Если придется – умирать в неравном бою. Подмогу обещали прислать через сутки-другие.

Когда запыхавшийся гонец наконец закончил зачитывать послание, голос подал Рат:

– Командир, как вы будете делить нас?

– Каждый десятник вытянет жребий за свою десятку.

Было очевидно, что такое решение далось Ару трудно. В нашей ситуации по-другому и быть не могло.

Через полчаса я держал в руках короткую соломинку, пытаясь осознать: я и мои десять человек – смертники, которые пойдут навстречу туману. Когда под недовольный гул десятки я прошел на свое место, краем глаза заметил движение: Яков передвинулся поближе ко мне. В его глазах отражались ужас и тоска. Увы, я вряд ли смогу помочь даже себе, что уж говорить о пацане. Попробую замолвить за него словечко перед командиром, но вряд ли тому будет небезразлична судьба какого-то мальчишки.

Странно, но мысль о том, что хоть кто-то в этом мире будет сожалеть о моей смерти, внезапно придала мне решительности. Я не сдамся без боя. В конце концов, это просто не в моем характере – сдаваться. Жаль, что я на какое-то время об этом забыл.

Туман мы увидели гораздо раньше, чем рассчитывали. Каких-то пять часов – и вот он, стелется по дну долины. Рыжий Нед сплюнул и пробормотал:

– Не нравится это мне.

И мне не нравилось. Особенно потому, что Ар поручил командовать не только своей десяткой, но и всей группой, именно мне. Это тоже не всем понравилось. Тем не менее, оспаривать мое главенство никто не решился – сыграл роль заработанный за полгода авторитет.

Рат, все время тащившийся в конце колонны и шептавшийся о чем-то с двумя другими весельчаками, вышел вперед: