Ра тяжело дышал. Он не мог прийти в себя от досады и раздражения, хотя и понимал, что злиться на доктора не следует.

– Да, жаль, что девчоночка ничего нам сообщить не успеет. А то бы…

– Что ты имеешь в виду, не успеет сообщить? – встрепенулся Ра.

– Он просто хотел сказать, что не успела, – поправила Маат.

– Нет, я, что хотел сказать, то и сказал. В маразм я еще не впал, дорогая моя помощница капитана. Девица-то ведь не совсем мертва. Но и выжить ей все одно не удастся. Она лежит в реанимации под серьезной охраной…

– Так что ты мне про убийство говоришь? Если она жива – мы должны ее поставить на ноги. Или мы не доктора? Я хочу ее немедленно осмотреть!

– Я думаю, мы уже не успеем ее застать. Хотя, если хочешь… но это дело безнадежное, – Имхехтеп как-то странно отвел от Ра взгляд. – Да что тебе сейчас волноваться? Ведь алиби у тебя железное. Правда, кожу под ногтями объяснить будет не просто… Хотя опять же, шрамов от ногтей у тебя нет…

– О чем ты говоришь, старый пень! – раздражение Хорахте достигло предела. – Причем здесь алиби? Надо вылечить эту несчастную…

– Как знаешь, как знаешь, но я уже…ммм… объявил, что она умерла. Не стоит обнадеживать людей понапрасну. Вот и ты засуетился! А что толку-то? Думаешь, я не все перепробовал? Или я, по-твоему, не достаточно хороший доктор?

– Я все равно хочу на нее взглянуть. Хуже уж точно не сделаю.

– Как скажешь, – пожал плечами Имхехтеп, – пойдем, посмотрим. Хуже, и в правду, уже не сделать. Бедняжка натерпелась по полной программе.

Он вдруг остановился в дверях и пристально посмотрел на Маат.

– Эх, ну и хитрецы же вы! О себе ведь ни словом, ни духом не обмолвились! А поймал я вас в самый, так сказать, неподходящий момент! И теперь я не усну, если не узнаю: это у вас серьезно? Давно вы уже спелись?

– Я не хотела бы об этом распространяться, – сказала Маат, отводя глаза в сторону. – Мне тяжело это объяснить… Пожалуйста, не рассказывай никому. Добавлю лишь то, что во время первого нападения, Ра тоже, как и сейчас, был со мной.

– Вот ведь как, скажите пожалуйста! Ну как знаешь, как знаешь… – доктор пожал плечами и поняв, что подробностей не получит, поспешил за фалконцем в лазарет.

Ра не отходил от жертвы ни на шаг. Он знал Нехбет. Правда из-за своего постоянного дурманного состояния, едва ли мог добавить к ее имени что-либо еще. Возможно лишь только, что ее лицо он видел довольно часто. Но это дела не меняло. Нехбет должна была выжить, чтобы насилие, которое связывали с его именем, прекратилось. Он не собирался отвечать за чьи-то грехи и поэтому делал для несчастной жертвы все, что только мог. Ра постоянно что-то читал, искал, смешивал… Вначале Имхехтеп наблюдал за действиями фалконца: как бы тот ненароком не ускорил смерть несчастной, но через несколько дней, когда девушка все еще не умерла, а по Имхехтеповым прогнозам она не протянула бы и ночи, он оставил Ра в покое, лишь изредка интересуясь, не нужна ли тому помощь. Но единственное, что просил Хорахте: не раскрывать правду о спасении несчастной. Хотя бы до тех пор, пока она не пришла в себя.

Мало помалу, состояние Нехбет стабилизировалось. Ра заставил ее сердце биться ровно, но вернуть ей сознание оказалось сложнее.

После встречи с догонами дела на Сфинксе шли неважно. Помимо убийцы-насильника, появилась новая, еще более серьезная проблема: нестабильность сагала превысила все допустимые границы.

– Энергия, поступает на генераторы непредсказуемыми скачками, – голос главного механика Сехема звучал безнадежно. – Генератор пока еще компенсирует возникающую нестабильность. Но скачки слишком сильные. И если мощность подаваемой энергии хоть чуть-чуть увеличится, он просто сгорит!