– Администрацию качество вашей работы более чем устраивает, – поспешно перебила её старшая из административных дам. – Я как педагог по первому образованию вижу, как изменились дети, почти все они у нас на учёте, и прогресс налицо. Михаил подходит с мерками профессионала, вы ведь режиссёр по образованию?

– Актёр, – процедил он.

– Ну, тем более. У нас нет задачи подготовить детей к поступлению в институт искусств, пусть даже местный, нам бы проблемы коммуникации решить и в услугах логопеда перестать нуждаться.

Ишь, как походя она охаяла их с Мишкой альма-матер, «пусть даже местный»! Но Яне не жалко, а вот Михаил давится злобой, надо же, намекнули, что профессионал он второсортный, провинциальный.

Договариваются, что предыдущий владелец отчитается за три квартала по исполнению проекта и расходованию средств, остальное будет за новым руководством. Яня уходит печатать справку, Клавдия Михайловна – сдавать бухгалтерию тётке в цветастом платье, подружке новой владелицы. Босс плетётся за Яней:

– Янь, я понимаю, что должен был тебе заранее сказать… но дело такое…

– Вы мне ничего не должны. Это я вам… двадцать тысяч.

– Забудь. Клава спишет на организационные расходы. Я понимаю, что должен тебе больше. Мы столько лет держались на плаву во многом благодаря твоим идеям. И я бы ещё поработал. Но… много лет назад я выбрал не ту. Столько лет я живу на крапивном поле! Всё дай, дай! Да ещё дурак я и пьяница. А с Клавой у нас полная гармония. А оставь я себе студию, пришлось бы отдавать дом, который я чуть-чуть не достроил, и деньги. Каково это в шестьдесят лет в Клавиной однушке ютиться? А так… мы в загородном доме и с почти всеми сбережениями, а кобра моя со змеёнышем бизнесом займутся. Развалят, конечно. Прости, Янечка.

– Бог простит, а я пока не могу. Со временем, безусловно, прощу. Если для меня всё обойдётся, тогда прощения сама попрошу. А пока, извините, я в шоке.

Яня хлопнула дверью кабинета и повернула ключ.

Включила компьютер, создала текстовый документ. Начала печатать отчёт по проекту, потом уткнулась лбом в стол. Встала, подошла к зеркалу, повернула голову, прислушалась. Под дверью кто-то топтался, у них тут в коридоре половицы под линолеумом скрипели. Вот, ни всхлипнуть, ни завыть. Начала беззвучный монолог.

«Я обаятельная и привлекательная. Не самая, но всё же!»

Ну, уж не страшненькая, это точно! Стройная, правда, ростом маловата, но с милым личиком, пышными пшеничными волосами, заплетёнными в причудливые косы. Раньше Петя не любил её кудряшки, она делала ассиметричную стрижку и выпрямляла волосы утюжком. Когда он ушёл, она стайлер сразу забросила, в парикмахерскую ходить перестала, отросшие волосы закалывала, а когда они достигли средней длины, научилась делать вычурные, но удобные причёски. А что, хорошая экономия! Жизненные невзгоды малость убавили её в объёме, но не состарили. Никто не давал ей её тридцати двух.

«Я человек творческий, но профессию выбрала неправильно».

Творчество присутствует в любом деле, а для актёрства ей не хватило самоуверенности. Нужно было идти в педагогику вслед за мамой и бабушкой. С детьми Яня умела и любила работать, но поворачивать поздно. Пожалуй, то, чем она занималась – её, но, похоже, с новым начальством не сработаться. Надо терпеть, пока терпится, но и место искать надо. И помнить, что главное – это семья!

Вернулась к столу, стиснув зубы, продолжила работу над отчётом. В дверь тихо постучали. Скорее всего, кто-то из девчонок, проигнорировала. Стук стал сильнее, подала голос Оля:

– Янина, открой!

– Ну? – приоткрыв дверь, рявкнула Яня.