– Приплыли! Пушку бросьте. Без фокусов. Повернитесь. Медленно.

Оппонент сделал три шага назад и повторил требование. Игнатов выронил оружие. Держа руки чуть над головой, Юрий неторопливо повернулся к нему и увидел среднего роста блондина, одетого в камуфляж.

– Без фокусов, понятно?

Игнатов сделал юродивую ужимку.

– Фокусам не научен. Зато знаю пару пантомим.

Нарочито глупо улыбаясь, он начал двигать поднятыми руками, изображая невидимую стену.

– Как мне выбраться отсюда, а? Я замурован! Я замурован! Везде стена! Стена! Тогда откуда дует ветер? Откуда?

Игнатов начал исполнять другую классическую пантомиму, изображая сопротивление мнимому ветру.

– Если бы была веревка! Она бы меня удержала! Иначе меня унесет ураганом! И нет меня! А где веревка? А вот она!

Игнатов изобразил, будто держится за веревку, и стал «тянуть» ее на себя, постепенно сближаясь с оппонентом.

– Зачет, – произнес тот со скепсисом. – Но Вам, Юрий Данилович, не хватает практики. Прекратите двигаться в моем направлении. Вернитесь к сценке №1 – считайте, что перед Вами стена.

Игнатов понимающе кивнул и вновь стал ощупывать невидимое препятствие.

– Вы, знаете ли, troublemaker – человек-проблема. Говоря проще – косяпор. За Вами просто хотели проследить, а Вы… Минимум три трупа в двух машинах, порча движимого и недвижимого имущества, возмущение общественного порядка, грубое нарушение правил дорожного движения… Вас никто, решительно никто не собирался трогать пальцем. А теперь – после такого автошоу – один из нас должен уйти. Да, Игнатов… Кличку «фартовый» Вы действительно заслужили.

Игнатов прекратил бить ладонями перед собой и начал осматривать невидимые стены слева и справа.

– Есть у меня одна слабость, Юрий Данилович. Трудно мне убивать безоружных, даже если они до этого пытались изрешетить меня. Я юрист по образованию, понимаете. Женевская конвенция. Вы уже вроде как военнопленный. Хотя сейчас вроде как и не война… – блондин явно сомневался в принятии решения. – Что делать-то будем? Да, кстати, из невидимых стен Вы всё равно не выберетесь, потому опустите руки и держите их по швам.

Игнатов выполнил указание блондина и, спустя несколько секунд, начал изображать лунную походку.

Человек в камуфляже устало взглянул на Юрия.

– Мужик… Чо с тобой не так, а? Прострелю-ка я тебе колено.

Игнатов прекратил танцевать и сделал руками нечто среднее между примирительным жестом и ощупыванием стены перед собой.

– Знаете что… – неожиданно начал Игнатов, – Вы человек с благородным сердцем, иначе я бы уже был мертв. Для того, чтобы избавить Вас от тяжкого выбора: стрелять в безоружного или отпустить преследуемого – я предлагаю Вам лучшее средство. Дуэль.

Блондин заинтересованно взглянул на Игнатова.

– Нужны секунданты, – сказал он. – Иначе неблагородно, не находите? Да и кто должен стрелять первым? Нельзя доверяться жребию – ведь зная и себя, и Вас, я уверен, что первый выстрел всё и решит.

– Никаких выстрелов, – патетично возразил Юрий. – Мы, дорогой мой супостат, не дворяне. Мы рыцари. Потому нам нужны шпаги. Да, шпаги! Или мечи!

Человек в камуфляже вновь посмотрел на Игнатова с видом явной усталости.

– Ага. А еще нужны доспехи, рапиры и два коня. Какие, на хер, мечи? Может, еще два копья закажем?

– А как насчет… ножей? У меня имеется.

Оппонент воодушевился.

– Охотно. У меня тоже – в машине. Но перед поединком нужно обсудить регламент.

– Разумеется. Это дуэль, а не толковище. Слушаю Вас.

– Так… Во-первых, один из нас неминуемо должен умереть. Пощады быть не должно. Согласны?

Игнатов кивнул.

– Во-вторых, тело проигравшего победитель обязан предать земле. Самолично. Никаких сбросов в реку. Никакой кремации. В землю. Собственноручно.