– Юрий, а Вы не хотите к нему, в управление? Я ошибаюсь или дело срочное? Может, время не терять?

– До девяти вечера встреча не имеет смысла.

– Вы что, хотите собирать «Железную Дорогу»?

– Да. И непременно пустить все составы.

– Нельзя, нельзя так рисковать! И двух месяцев не прошло! Кто будет стрелочником?

– Грушевский, полагаю.

– Вы собираетесь вновь довериться отставному стрелочнику? Я против. Если человека из РЖД выгнали за халатность в отношении настоящей, ну то есть, большой дороги, то как он справится с портативной?

– Настя, что за трындеж? Знаешь, мне это напоминает историю из юности. Когда я был первокурсником, мы с приятелем ходили в спортзал. Там были небольшие футбольные ворота, шириной метра полтора. Я от балды, не целясь, пнул мяч – до цели было метров восемь. И не попал. А он говорит мне: «Если ты даже по маленьким воротам мажешь, как же ты в большие попадешь?». Также и ты: «маленькая дорога», «большая дорога».

– Да там пломба февральская, что он с ней делать будет? Не рискуйте Вы зазря, обойдитесь обычной Рулеткой.

– У меня нет двух дней на расшифровку числовых значений, и достойного крупье найти сложнее, чем стрелочника. Ты не всё знаешь о Грушевском. У меня долг перед ним. К тому же «Дорога» наглядна, она дает информацию здесь и сейчас.

– А если ключ к разгадке лежит за пределами города?

– Лучше ложный след, чем никакого. Еду к нему. Звони Барабашу.

Не дожидаясь возражений Драгомарецкой, Игнатов прервал разговор.

Через сорок минут Игнатов вошел в комнату Грушевского. Состояние и хозяина, и жилища были одинаково плачевны.

– Вы всё пьете, Павел Вениаминович… – Игнатов укорительно покачал головой.

– Ты кто такой, сучара, чтобы меня жизни учить, а? Я… я стрелочник с сорокалетним стажем! – Грушевский осекся, в красных глазах показались слезы. – Был стрелочником…

– Вы и сейчас стрелочник. Для меня. Но я пришел не чтобы делать Вам реверансы. Я хочу предложить Вам работу. Опасную. Сегодня. С момента предыдущего запуска трех месяцев не прошло.

Грушевский зло усмехнулся, небрежно улегся на тахту, заправленную несвежим бельем, закурил ловко вынутую из пачки сигарету «Treasurer».

– Чьей сборки «Дорога»? Made in Romania не предлагать, – Грушевский спародировал цыганские ужимки.

– Предложу. Она верой и правдой служит мне седьмой год. Хватит паясничать, Павел Вениаминович. Я всё понимаю, я сочувствую Вам. Но поймите: Антипов в ногах валялся у Кирсанова, чтобы сохранить Вас в штате Балтийского вокзала. Шнайдер предлагал серьезные деньги Гуриновичу. Шатура писал письма ко всем мастерам Вашей гильдии. Кто стоял за всем этим, как думаете?

– Ты, песик легавый, мне в благодетели не набивайся! Ты сначала ссоришь меня с Розенталем, потом светишь просроченную пломбу при Дверницком, а потом… В ноги мне падайте, Павел Вениаминович, жопу мою мусорскую вылизывайте, языком вниз, языком вверх, дышите ровно, втягивайте глубоко, так?

Речь Грушевского прервалась, лицо исказилось гримасой боли.

– Профессиональное… Стопы изнашиваются от хождения по шпалам, по каменной насыпи. Сосуды в ногах портятся, – он кивком головы указал Игнатову на свои ноги.

Юрий сел на тахту, снял с Грушевского носки и принялся аккуратно массировать стопы.

– Тебе, милочка, не понять, что это такое – знать, что твоя трудовая книжка лежит не в отделе кадров, а в собственной тумбочке. Не понять тебе, каково… Тебе восемнадцать, ты на третьем году железнодорожного техникума, на практике. Мастер говорит тебе: «Хороший ты парень, Пашка. Приезжай ко мне вечером, я тебе макет один покажу». Приезжаешь к нему, а там… Карта Ленинграда расстелена, а на ней бесконечные рельсы сооружены, составчики едут. Ты спрашиваешь, мол, откуда столько дорог-то в городе, и почему одних вокзалов три десятка… Не сразу всё тебе показывают. Только к тридцати я начал сам запускать. Помню первый раз – парторг обратился. Времена были перестроечные, уже гадалки появились, секты пошли, церкви открывались – было где искать утешения и помощи. Он сказал, что всё перепробовал, но жену найти не может. Ушла и не пришла, органы руками разводят. Я и запустил составы. Минута – три столкновения. Потом два контрольных, три ложных – один вариант и остался, как учили. А что толку – как искать-то? Тогда уже милиция зубы на полку положила, денег едва на бензин хватало, майоры мешком ходили. Некому искать было, хотя место мы выяснили точно – составы столкнулись на пустыре. Потом уже, лет десять назад в городе трассу новую прокладывали, скелетик нашли…