– А если я попрошу тебя последить за Джейн сегодня и завтра я останусь хорошей мамой?

– Ну конечно. Мама – это не значит физически рядом двадцать четыре на семь.

– Ты всегда умела оправдывать, Элла. За это я люблю тебя еще больше.

– Без проблем.

– Просто я уже не могу смотреть на себя в зеркале. Я не ходила на эпиляцию три месяца, бритва портит мою кожу. Мой маникюр самодельный и это ужасно. Выщипывать брови без боли я тоже не умею. Массаж в исполнении Деймона – никчемный. В общем, мне необходимо привести себя в порядок, иначе я сойду с ума и буду относить себя к тому ряду мамочек, которым плевать на свой внешний вид. Они же безобразны, – шепотом добавила она, будто ее могут услышать эти самые мамочки и наказать за такие слова.

Я не сдержала своего смеха и расхохоталась не только словам Эльвиры, звучавшие из ее уст как мольба о помощи, но и ее страдальческому выражению лица, который больше походил на смешной.

– И после всех процедур ты, конечно, решишь предстать перед Деймоном во всем своем величии, поэтому я буду сидеть с Джейн и ночью.

– Ты очень наблюдательна. Я обязана снова соблазнить этого мужчину, иначе он сбежит от меня, как от страшилища.

– Он от тебя? Нет. Ты для него как его любимая работа. Вы на одной полосе.

– Для меня это главный комплимент, ты знала?

Мы посмеялись.

– Секс в нашей жизни присутствует, но это не то. Я хочу хотя бы на одну ночь вернуть наш медовый месяц.

– Опустим подробности вашей семейной жизни в интимном плане, – попросила я, выставив руку.

Я снова посмотрела на Джейн. После сна она остается спокойной ровно на полчаса. Скоро она начнет разрушать мою спальню. Когда я говорю, что она растет милым ребенком, то опускаю некоторые подробности, чтобы не испортить впечатления, ведь если судить по внешности, то Джейн – самый невинный ребенок всего земного шара.

Я все еще чувствовала на себе изучающий взгляд Эльвиры и понимала, что скоро она начнет не самый приятный разговор, который будет касаться меня. Избегать у меня не всегда получается, поэтому мне приходится уже настраивать себя.

– Элла, я давно не спрашивала у тебя, как ты.

Я на секунду закрыла глаза.

– И не стоит начинать это делать, – ответила я со слабой улыбкой. – Я три раза в неделю общаюсь с психологом, поэтому в норме. То есть я более нормальная, чем была раньше. Надеюсь, я донесла до тебя свое «как я», и ты больше не будешь у меня этого спрашивать.

Я шире ей улыбнулась, глядя в серые глаза, которые уже не горят энтузиазмом как минуту назад, когда Эльвира рассказывала о совместных вечерних планах с Деймоном. Я улыбалась ей, чтобы избежать резкости и сухости, возможно, даже грубости и отстранённости. Я не хочу, чтобы близкие мне люди думали, что я сторонюсь их или не желаю видеть. Просто я не люблю, когда у меня спрашивают о том, как я. Я не знаю, что ответить. А еще устала видеть сожаление на лицах близких людей.

Эльвира вздохнула и больше ничего мне не ответила. Им сложно понять меня отныне, поэтому никто не говорит ничего лишнего, если они решают заговорить обо мне со мной же. Я, видимо, хорошо донесла до близких, что у меня нет желания копаться в своем внутреннем мире лишний раз и рассказывать всем о том, что там происходит. Мне хватает миссис Финкель и ее бесконечных вопросов, которые копают мою душу.

Мы с Эльвирой вышли из спальни через полчаса. Я несла в руках Джейн, которую тут же у меня забрал Деймон. Он редко видит ее в силу своей работы, поэтому за их отношениями я готова наблюдать вечность.

Мой брат был сердцеедом, но сейчас он выбрал одну единственную женщину и создал с ней семью. Оказывается, Деймон еще и чудесный отец, который не просто любит, а обожает свою дочь. Не думала, что он решится так сразу на ребенка после свадьбы. Такое ощущение, будто он всегда боялся потерять Эльвиру и решился на ребенка, который только скрепит их союз.