– Спасибо, – прошептала я.

Мой пессимизм говорит, что ни один амулет не защитит меня от невзгод этого мира. Один я уже как-то потеряла там, где нельзя было, и привела себя к уничтожению.

Раздался детский плач, и все повернули головы на дверь моей спальни.

– Наша принцесса проснулась, – проговорил Деймон.

– Вы бы еще громче орали, – возмутилась Брук.

Эльвира уже дернулась с места, но я остановила ее, схватив за плечо.

– Нет, вы тут сидите, празднуйте мой день рождения, а я пойду к ней.

Не дожидаясь комментариев, я направилась в свою спальню и закрыла за собой дверь, на секунду прижавшись к ней спиной и затылком, прикрыв глаза. Я настроила себя на иной лад и широко улыбнулась.

– Моя маленькая племянница, ты уже проснулась?

Посреди кровати, на белой пеленке, лежала дочь Эльвиры и Деймона, размахивая ногами. Я приблизилась к ней и села рядом, погладив по черным волосам. День, когда она родилась, стал самым незабываемым событием в моей жизни. Как и день, когда Эльвира сказала, что она беременна.

Эльвира и Деймон поженились два года и шесть месяцев назад, в феврале. Это случилось неожиданно. Никакого пышного торжества не было. Деймон просто взял Эльвиру за руку, когда мы сидели, праздновали ее день рождения, и сказал, что чертовски сильно хочет жениться на ней, поэтому сейчас же едут расписываться.

Жизнь у всех продолжается, когда я застряла в определенном отрезке времени и не способна двигаться дальше. Вернее, стараюсь двигаться, но это происходит на автомате.

Их малышке уже год и пять, и она растет очень познавательным и милым ребенком. Ее назвали Джейн – милосердие. У нее настолько невинное личико, что мне постоянно хочется улыбаться. Ее голубые глаза, как у отца, смотрят так пронзительно, словно малышка вычитывает всю душу. И кажется, что мне не скрыть от нее своего истинного состояния, как бы я не старалась широко улыбаться ей. Рядом с Джейн мне всегда спокойно, поэтому я часто провожу с ней время после учебы. А на каникулах вовсе не отхожу. Поэтому и сейчас ушла с праздника, который посвятили мне, только чтобы находиться в покое.

Может, меня так сильно тянет к малышке, потому что я сама никогда не смогу родить такую и рядом с ней пытаюсь заполнить эту образовавшуюся пустоту? А может…хотя, иного «может» у меня нет.

Я легла рядом с ней, опираясь локтем в матрас, а другой рукой я поглаживала пальцами ее нежное лицо. Сейчас я даже не могу сказать, на кого она больше похожа. Думаю, с возрастом станет яснее. Я пощекотала ее, и девочка издала визжащий смех.

В это время дверь отворилась, и в спальню вошла Эльвира. Она приблизилась к постели и с теплой улыбкой наблюдала за нами.

– Джейн очень повезло с тетей.

– Да, наверное, – пробормотала я, не отрывая глаз от малышки, которая сосредоточенно осматривала мою руку и сжимала своими маленькими пальчиками мои пальцы.

– Ты будешь хорошей мамой, Элла.

Я тихо вздохнула и сделала вид, что слова Эльвиры не ударили меня по сердцу острием кинжала. Все еще надеются, что я когда-нибудь полюблю и создам свою семью. Все надеются на чудо. Они бы ужаснулись, узнав, какого размера лед образовался в моем сердце, в котором застыли сильные чувства к одному единственному. И это чувство с презрением отторгает другие.

– Ты уже хорошая мама, – с улыбкой проговорила я, поднимая глаза на Эльвиру.

Ее немного смутили мои слова.

За эти годы она практически не изменилась. Внешне все та же красивая и привлекательная Эльвира, по которой мой брат сходит с ума. В ней лишь добавились кое-какие качества. Например, материнский инстинкт, который, в свою очередь, добавляет в Эльвиру больше ответственности, отчего ее теперь не вывести ни на какие вечеринки. Брук как-то пыталась это сделать, но у нее ничего не получилось. Это было год назад. Годы добавили нам больше зрелости, что внесло серьезности нашему характеру. Теперь мы вряд ли когда-нибудь снова пойдем в клуб, и вряд ли мои подруги будут напиваться, а я за ними следить и избегать катастрофы. Многое изменилось с того времени. Словно жизнь поделилась на до и после.