Шнурок каким был, таким и остался. Без единого узелка.

Наступило неловкое молчание. Никто не знал, что сказать и только рассеянно переглядывались. Целльнер непонимающе уставился на веревку, а потом поднял глаза на мистера Слэйда. Тот только развел руками.

– Ну… Господа должны понять, что это первый опыт, – виновато сказал гостям мистер Слэйд, – а первый блин часто бывает комом… Но если мистер Целльнер решит повторить…

Профессор засуетился, вновь кладя шнурок в коробку и накрывая его тканью.

– Да-да… джентльмены, прошу прощения, с первого раза не вышло, но я сейчас повторю… Минутку терпения.

Второй раз профессор Целльнер сидел дольше и внешне напоминал молящегося. На его висках выступили капли пота, а кончики пальцев, держащие концы веревки заметно дрожали как будто в такт стуку дождевых капель.

Но и во второй раз результат не отличался от первого. Узлы, к невероятному удивлению мистера Целльнера, не завязывались!

Присутствующие стали терять интерес и расходиться. Многие махали руками и ухмылялись, вернувшись за свои столики и достав игральные карты, они с улыбкой поглядывали над безуспешными повторениями одного и того-же действа с коробкой и шнурком. Оборванная недавно шутка была-таки произнесена в полный голос и одобрена половиной присутствующих смехом и презрительными взглядами.

Слэйд чесал кончик носа и исподлобья посматривал на начало фиаско. Хозяин паба прозрачно намекнул на то, что неплохо было-бы освободить единственный бильярдный стол.

Профессор с непредвиденной ловкостью вскочил с табурета раздраженно заставил наиболее горластых отойти и не мешать, снял пиджак, попросил воды, убрал со стола все лишнее, отер взмокший высокий лоб и опять повторил попытку. Как ни странно, узелков по-прежнему не оказалось.

– Мистер Целльнер, может быть попробовать что-нибудь попроще? – спросил доктор Леманн, которому вся эта канитель порядком надоела. Чендайзер заказал сразу три кружки эля и, игнорируя ворчания профессора, дерзко пил их одну за одной.

Но Фридрих Целльнер с ненормальным упорством повторял этот опыт, хотя уже никто (включая и самого профессора) не верил в ожидаемый результат. К концу подходил второй час и за бильярдным столом остались только самые упертые, даже журналисты давно отвернулись и, наслаждаясь элем, беседовали о пустяках. В своем темной углу сидел мистер Слэйд, так безмолвно и скромно, будто его и вовсе не было. Только топорщились его усы и ладони с силой мяли друг друга.

На седьмой попытке мистер Чендайзер встал из-за стола и чуть пошатываясь от алкогольного опьянения, пошел в туалетную комнату. Проходя мимо Слейда, он на минуту остановился и наградил того кривой усмешкой.

– Что-то не выходит с вашими фокусами, Слэйд? – заплетающимся языком проговорил он. – Смею предположить, что завтра утренние газеты могут написать обличающую статью, вы так не думаете?

Реакцией от Слэйда было озлобленное выражение глаз.

«Этот трюк со шнурками загодя был обречён на неудачу, – прошипел Слэйд не размыкая губ. – Профессор переоценивает свои возможности, но не слушает меня. Он так неопытен и так наивен!»

Остолбеневший Джереми Чендайзер воззрился на мистера Генри Слэйда. Неужели тот и впрямь произнес это не открывая рта. В отличии от имеющего тонкую полосочку темных усиков мистера Чендайзер, гастролирующий по Европе Слэйд обладал усами пышными и вероятно поэтому окружающим не всегда было видно движение его губ, но…

– Отчего вы останетесь в стороне от вашего друга? – спросил Чендайзер, намереваясь ещё раз услышать голос Слэйда и удостовериться, что он звучит именно из уст джентльмена, а не образовывается непосредственно в голове Джереми. – Согласитесь, бестактно смотреть на бедного профессора, ведь очевидно, что у него ничего не получиться. Так почему-бы вам, мистер, не помочь ему? О вас ходят слухи как о профессиональном… э… напомните-ка мне это определение… нет, не мошенник… медиум.