Неслучайные случайности Ада Тагильцева

Памяти мамы и сына посвящается.

“Господи, дай мне терпение, чтобы принимать то, чего я не могу изменить. Дай мне силы изменить то, что могу. И мудрость, чтобы отличить одно от другого”

Курт Воннегут

ГЛАВА 1. Впервые за границу

Марина много ездила по стране, сначала с мамой, а потом с сыном в отпуск. Частые командировки после института почти полностью удовлетворяли её страсть к путешествиям, но за границу она собралась в первый раз.

Работая на режимных предприятиях, была “невыездной”, и возможность выбраться за границу ей представилась только в конце девяностых после распада Советского Союза и смены формации, когда страна начала жить в рыночных условиях. Впрочем, это скорее был базар, не имеющий ничего общего с нормальным рынком. Марина, конечно, понимала, что нельзя в одночасье перепрыгнуть из одного строя в другой, но стремительность такого прыжка легла тяжким бременем на население. За рубежом этот переход происходил постепенно в течение почти ста лет.

В середине восьмидесятых постепенно начала “валиться” экономика, а руководство страны не хотело или не умело начать реформирование с себя. В конечном итоге зажравшаяся элита погубила великую страну.

Марине, как и многим в обществе после “застоя”, тоже захотелось перемен и в своей жизни. Ей показалось, что работа в создаваемой новой структуре, “отцом” которой был Горбачёв, будет интересной и полезной. На момент создания Госприёмки для Марины не было очевидным, что это мертворождённое дитя, поскольку на заводах уже существовал двухуровневый контроль качества. ОТК отслеживало качество всей продукции, оборонные заказы контролировала, кроме ОТК, военная приёмка, спец продукцию, в частности вагонное производство приёмка МПС. Министерство путей сообщения во все времена было государством в государстве. Госприёмка была призвана, навести порядок в качестве производимых товаров, которое вызывало недовольство населения. Она не зависела от руководства заводов и напрямую финансировалась, и подчинялась Москве, но за три года существования, не смогла стать аналогом военной приёмки. Если в военной приёмке служили армейские офицеры, отличающиеся особой ответственностью и чувством долга, то в приёмке МПС, работали гражданские инженеры, поражённые цинизмом и недоверием, как и большинство населения страны, пусть и с более высокой зарплатой. На руководящие должности была переведена часть сотрудников приёмки МПС, а рядовые сотрудники Госприёмки набирались из наиболее высококвалифицированных работников завода – инженеров первой категории или руководителей среднего звена на зарплату, превышающую их прежнюю в три раза. Госприёмка полностью дублировала функции приёмки МПС и ОТК, и поэтому между служащими этих структур существовала довольно жёсткая конкуренция. Работники ОТК не редко шли на обман и, даже подлог, поскольку материально их служба полностью зависела от выполнения заводом плана. Фетиш, которого заставлял руководство завода “договариваться” с приёмкой МПС. Повсеместно существующее в стране, вплоть до судов, “телефонное право” не способствовало решению задач, поставленных Партией и Горбачёвым перед Госприёмкой. Марина воочию столкнулась с этим явлением. Будучи честной и принципиальной, она забраковала почти все полувагоны, выпущенные с конвейера во вторую смену последнего дня квартала.

Из суда Марина не получила даже определения об отказе в принятии дела к рассмотрению. Начальник Марины, во избежание дальнейших эксцессов, перевёл её во вспомогательные цеха на работу в одну смену, где она без угрозы лишения квартальных премий для завода, могла бы проявлять свою принципиальность, принося ему дивиденды в виде похвалы своего руководства. Насколько это возможно, она помогала начальникам ОТК добиться некоторых успехов в улучшении качества продукции. Не получив ответа из суда, Марина была вынуждена наплевать на эту историю. “Плетью обуха не перешибёшь”.

Проработав почти три года в Госприёмке, ей пришлось задуматься о новом месте работы. Для всех стало очевидным, что Госприёмку ликвидируют, поскольку она не оправдала надежд Горбачёва и была лишним звеном. Ей, как и коллегам, было жаль расставаться с этим местом. За время работы между сотрудниками сложились хорошие приятельские отношения. У Марины появились новые друзья, преимущественно среди мужчин, с некоторыми из которых, дружба продолжалась годами. Значительно меньше она дружила с женщинами. С ними было не так интересно. Только одна подруга осталась у неё из Госприёмки. Кроме дружного коллектива было жаль и очень высокой зарплаты с премиями; перед отпуском дополнительно им выплачивался месячный оклад с предоставлением бесплатной путёвки в хороший южный санаторий завода. За полгода перед началом ликвидации, в Госприёмке практически перестали требовать каких-либо результатов. Марине стало очень скучно от вынужденного безделья. Основная масса её коллег решила “досидеть” до конца и получить все положенные при ликвидации компенсации.

Призрак нарождающихся рыночных отношений начал бродить по стране, и она в конце восьмидесятых, начала заниматься направлением с роскошным названием “маркетинг”. Однажды, приехав утром с дачи, на вокзале она случайно встретила приятельницу. Они начинали работать на одном предприятии молодыми специалистами.

– Привет, Маринка! – окликнула Лида подружку, которая едва не сбила её с ног, торопясь на трамвай.

– Здравствуй, Лида. Как давно мы не виделись. Что ты здесь делаешь? Разве тебе не на работу?

– Туда и еду.

– Ты ушла из института? Почему?

– И в “оборонке” начались проблемы. А ты где работаешь? Что ты здесь забыла?

– C дачи на работу. Я уже почти три года на заводе в Госприёмке, но нас собираются ликвидировать. Тоже работу нужно искать.

– Тружусь в филиале Тульского НИИ. Недавно создали. Занимаемся выпуском новых высокотехнологичных товаров народного потребления с использованием достижений “оборонки”. Интересно. Меня туда позвал бывший начальник цеха. Он у нас – директор. В филиале – два отдела по проектированию новых образцов товаров народного потребления, служба маркетинга и опытное производство. Не хочешь к нам? Главный инженер опытного производства – Семёнов. Он, как и ты, Военмех заканчивал.

Есть вакансии, а заместитель директора – бывший проректор политеха. Ты его знаешь.

– Вилихин? Курировал спецкурс, который я пять лет по совместительству читала. Я дружила с каким – то Семёновым ещё на “абитуре”, он женился на студентке из нашего города и, по – моему, был сюда распределён. Мы не виделись с момента окончания института. Боюсь, я его даже не узнаю. Пятнадцать лет прошло. Никогда о нём и не вспоминала.

– Ладно, пора бежать. Опоздаем. Ты, на всякий случай, запиши телефон Вилихина. Надумаешь – позвонишь.

– Пока. Спасибо за информацию. Я подумаю. Жаль мне из Госприёмки уходить.

Приятельницы обменялись новыми координатами и разбежались.

По дороге и приехав на место, Марина взвесила всё за и против, и решила позвонить Вилихину, который сразу же пригласил её на собеседование.

Зайдя к директору, он сообщил, Звонила Татаурова, я пригласил её на работу в службу маркетинга. Сегодня она подъедет.

– Хорошо, направьте её сразу к Петрову, пусть познакомятся, – ответил директор.

Перед тем, как прийти на собеседование, Марина, начала с того, что узнала из энциклопедии точное значение слова маркетинг и прочла то немногое, что смогла найти по этой теме. Собеседование с будущим работодателем затянулось, превратившись в начавшийся рабочий процесс. Они с обоюдным интересом и пользой провели время и наметили план работы на ближайший период. Погрузившись с головой в новое дело, Марина с удовольствием ездила на работу. Ей, как и её новым коллегам, которые все были примерно одного возраста, повезло, что им довелось делать первые рыночные шаги ещё до возникновения рынка в стране.

Петров, начальник отдела, был женат и имел двух дочерей, что не помешало Марине тайно увлечься им как мужчиной. В личной жизни у Марины не было никаких перспектив, её окружали только женатые, поэтому все её увлечения были обречены. Ни они, ни Марина не были готовы к кардинальным переменам, несмотря на сильное взаимное влечение.

В стране наступил кризис, в магазинах на полупустых полках стояли банки с морской капустой и “Завтраком туриста”, но введён “Горбачёвский” пятипроцентный налог с продаж на все покупки. В обеденный перерыв можно было поесть в столовой. Повсеместно четверги были объявлены рыбным днём, когда подавался только минтай или, в лучшем случае, хек. Это было бы не самой плохой идеей, если бы рыба была получше. Благодаря “перестройке” стали появляться кооперативы. Рядом с институтом, где работала Марина, появился магазинчик, и каждый день она с сотрудниками покупала там курицу “гриль” для своей семьи. Зато наступила “гласность” и стали печатать литературные и философские произведения, не допускавшиеся в печать с Хрущёвского периода. Ранее неизвестная литература и начавшееся реформирование страны возбудили в коллегах Марины волну споров и обсуждений. Все стали как-то вдруг и надолго, если не навсегда, крайне политизированы.

В филиале института в отдельном кабинете стояли три персональные электронно-вычислительные машины, что было большой редкостью. Персоналки были нарасхват, и сотрудники записывались для работы на них в очередь. Марина была не знакома с такими машинами, и ей пришлось осваивать их с помощью коллег.