Не спился и не сторчался… Однако долгое время считал себя никем… И сейчас, сидя возле нее, такой красивой и чистенькой, считаю так же…

Наверное, потому и довольствовался Элей…

Любовь ли это? Не знаю. Меня к ней тянет, я ее вспоминаю… Вроде бы так легко дал Викулину обещание порвать с ней, но… Не могу. Оказывается, некоторые вещи прорастают в тебя незаметно.

Ты думаешь, что можешь легко от них отказаться, но нет… Они уже внутри. Жрут тебя, как черная плесень… И они тебе вредят.

Понимаю это интуитивно. Эльвира – не та, с кем следует создавать семью… И не та, кто воспитает сына… Она – свободолюбивая, непокорная, ветреная…

Может, у нас с Ангелом что-то получится?

Паркуюсь возле здания спортивной школы и отстегиваю ремень безопасности.

– А ты куда? – возмущенно спрашивает она.

– С тобой. Хочу посмотреть, как ты работаешь? Нельзя?

– Н-не знаю… Надо ли это?

– Я твой будущий муж, Ангел, и…

– Прекрати, пожалуйста, повторять это… Кошмар просто, – шелестит чуть слышно.

– Почему? – касаюсь подушечкой большого пальца ее плеча и нежно поглаживаю.

Манкая девочка, сладкая… Вишней от нее пахнет, летом и юностью… Интересно, этот мудак в очёчках трогал ее?

– Что ты делаешь? Марк, я…

– Собираюсь тебя поцеловать.

Замираю и наблюдаю за ней. Другая бы вцепилась в дверную ручку и попыталась сбежать, а эта…

Губы раскрывает. Втягивает загустевший от напряжения воздух и пялится на меня своими невозможными глазами… В ямке на ее шее бьется пульс, ноздри напрягаются… Зайчонок боится быть пойманным?

Притягиваю девчонку к себе и касаюсь губ… Такие нежные, блять… Сладкие, теплые… Ладонь против воли тянется к ее затылку. Зарываюсь пальцами в волосы и осторожно раскрываю ее губы языком.

Фиксирую ее голову, а второй рукой вцепляюсь в плечо… Только бы не сбежала, не отключила меня от источника питания – себя…

Слегка прикусываю ее нижнюю губу и толкаюсь языком, побуждая ответить. Ангел словно обмякает в моих руках. Расслабляется, откинувшись на спинку кресла. Ее ладошка робко опускается туда, где так отчаянно бьется мое сердце… Гладит, давит легонько, будто проверяя силу мышц… А затем смелеет и трогает меня – грудь, плечи, волосы на затылке…

Мы целуемся по-настоящему… Переплетаемся языками, лапаем друг друга…

Не сбежит от меня… Ей нравится. Нравится, как я ее целую – нежно и одновременно требовательно. Кусаю и тотчас зализываю ее губки как дикое животное…

У меня стоит так, что темнеет в глазах…

Да и Лина выглядит дезориентированной. В глазах поволока, грудная клетка часто вздымается… Щеки красные, словно она пробежала кросс…

Накрываю ее грудь ладонью и слегка сжимаю…

– Нет. Не надо, – сглатывает она и отстраняется.

– Почему? Тебе понравилось.

– Вовсе нет… Я по-прежнему люблю Женю. А ты… ты меня просто сбил с толку, ты…

Ага, так точно… Ее затвердевшие соски проступают сквозь тонкую ткань сарафана. Трусы наверняка мокрые…

– Угу… Трусики свои проверь в раздевалке, когда будешь переодеваться.

– Хам! И сволочь, – почти всхлипывает она и дергает дверную ручку.

Ладно, пусть успокоится. Да и мне надо прийти в себя… На губах ее вкус, руки тоже ею пахнут – спелыми, сладкими вишнями и летом…

Моя девочка. Чувствительная, страстная… Хватаю с заднего сидения бутылку с водой и жадно пью.

Мне в себя надо прийти… Вряд ли она даст мне до свадьбы.

Значит, придется ехать к Эле… Отчего-то эта мысль наводит тоску…

Чего она зациклилась на Жене? Решаюсь позвонить парням в контору, пусть тоже проверят этого фраера. Викулин ведь мог выдумать все что угодно про него?

– Товарищ майор, у него были приводы. В казино была облава, его допрашивали как свидетеля. Саркисян подтвердил, что Акулов задолжал ему.