– Шеф, она не одна приехала. С ней некий Акулов Евгений, двадцать четыре года. Что с ним делать? Может, по базе быстренько пробить и… – рапортует начбез в динамик шипящей рации.
– Блять! – слышится хриплый голос отца. – Ангел, почему ты ничего не сказала?
– Пап, ну, чего ты устроил? Я намекнула, что готовлю сюрприз и… Папочка, нам страшно. Зачем это все?
– Быстро домой, Лина. Отправь этого… Акулова восвояси. Не для его ушей будет разговор.
Женька сникает. Страх на его лице сменяется беспомощностью. Он снимает с плеч рюкзак и бросает его под ноги. Тягостно вздыхает и растирает лоб ладонью.
– Он никуда не поедет, папа! И, точка! Женя – мой жених! Я люблю его!
– Приехали.
– Пап, я взрослая девушка, ясно? И ты не можешь запрещать мне… жить.
– Ладно, Ангел. Ты сама так решила, потом не жалуйся. Садитесь к Федору в машину и дуйте домой.
Глава 4.
Ангелина.
Прижимаюсь к Женьке и беззвучно молюсь… Нас встретили, как преступников. Охрана, машины, рации… Гребаная папина предусмотрительность, от которой я успела отвыкнуть.
Федор напряженно молчит. По сторонам озирается, потеет, словно нам впрямь грозит опасность… Утирает пот со лба белоснежным платком.
– Федор Петрович, что-то происходит? Я о чем-то не знаю? – решаюсь спросить.
У Женьки вид, словно его вот-вот казнят: бледный, испуганный, с дрожащим подбородком…
– Отец все скажет, Лина. Потерпи.
Возле ворот чужая машина. Хорошо, что двор остался прежним – уютным, засаженным цветами и деревьями, располагающим к уединению… Хотя о каком уединении я говорю, господи? Здесь яблоку негде упасть. Охрана, женщины в форменных костюмах – я их впервые вижу, садовник дядя Ваня…
– Линочка, – выходят на крыльцо родители.
Мама напугана, хоть и улыбается. Тянет ко мне обессиленные руки, прижимает к груди и целует в лоб.
– Маленькая моя, родная… Мы тебе желаем добра, – шепчет она, не обращая внимания на Женьку.
Он стоит возле машины, боясь пошевелиться.
– Мамуль, да что происходит?
– Лина. Дочка, – вздыхает отец, потрепав меня по волосам, как щенка. – Федор, мальчика отведите в гостевой дом. Пусть его там накормят.
– Это мой жених, пап. Жень, иди сюда. Я сама решаю, пап. Сама.
– Знаю я, малыш. Но сейчас ты будешь меня слушать, ясно? И выполнять все в точности, как я скажу, – твердо произносит отец, сверля меня ледяным взглядом. – Вопросы не задавай. Я все равно не отвечу. Просто… так надо.
– О чем речь, пап? Не пугай меня?
Отец следит, чтобы Женьку «доставили» до нужного места. Поднимается на крыльцо, увлекая меня за собой.
В доме чужие. Чувствую запах туалетной воды – модный, селективный парфюм – отец такими не пользуется… Душу неволит страшное предчувствие… Осознание конца света, неминуемой потери… Моя жизнь прямо сейчас рассыпается на мелкие частицы, рассеивается во Вселенной, словно ее никогда не было… Меня не было…
Он поднимается с кресла при виде нас. Высокий, здоровый мужик в черной рубашке и таких же брюках.
– Знакомься, Ангелина, это Марк – твой будущий муж, – все тем же ледяным тоном произносит папа.
– Пап, ты в своем уме? – шепчу, не узнавая своего голоса.
– Я все сказал. Ты выйдешь замуж за Марка, и точка. Не задавай вопросов – так надо.
– Кому надо?
– Мне! И тебе, и маме… Нам всем. Ты потом все поймешь, родная. Поговорите наедине, Лина. Скажу сразу – я знал отца Марка. В молодости мы дружили, он был моим сослуживцем. И Марка я знаю с ранних лет.
Родители уходят, а Он подходит ближе. Облизывает меня взглядом. Лицо, плечи, ниже… Оценивает вверенный ему товар, наверное? Молчит. Дышит шумно, поверхностно.
Страшно возле него. Обнимаю себя за плечи и… натурально дрожу. Как замуж? Не хочу я за него… Хмурый, большой, взрослый.