– Милочка, вы знаете, как вам повезло? – вместо приветствия произносит Илья Моисеевич. – Марк, настоящий мужчина. И оба слова можно писать с большой буквы. Вы будете как за каменной стеной. Идемте, покажете мне свой очаровательный пальчик.
– Спасибо, – сдержанно отвечает Лина, оставляя размышления Бергмана без ответа.
– Вот кольцо, – бережно распахивает футляр Бергман. – И оно…
– Чудесное… Очень красивое. Наверное, не надо было портить сюрприз, Марк?
– О, нет… Оно вам безбожно велико, – надевает ей колечко Илья Моисеевич. – Правильно, что вы пришли сейчас.
Глава 13.
Марк.
Еду к ней на автомате… Давлю на газ, судорожно сжимая руль, и ни черта не понимая… Одна моя часть стремится порвать с прошлым, другая – новая и незнакомая мне – слизнем растекается перед будущим в лице Ангелины…
Что, вообще, происходит? Ангел перед глазами, стоит мне зажмуриться… И Эля с ее женственными, аппетитными прелестями…
Оправдываю себя тем, что не верю будущей жене… Ее лживым улыбкам, ласковому голосу, взгляду. Искреннему восхищению «чудесному» колечку…
Она до сих пор любит своего олуха, мечтает, чтобы он спас ее из лап монстра.
Потому и я могу поступиться правилами…
Нарушить данное Викулину обещание…
– Ты… – дрожащим шепотом бормочет Эля, стоит мне вломиться в ее квартиру.
Я ворвался в подъезд – бездумно, спешно… Открыл ее дверь своим ключом…
– Я.
Наваливаюсь на нее. Распахиваю халатик из атласа, дергаю чашки лифчика, обнажая полные груди. Втягиваю соски в рот, продолжая ее раздевать…
Рычу, силясь прогнать другое видение, незаметно отпечатавшееся на внутренней стороне век – мелкую девчонку с густой косой и тонкими, стройными ногами…
Во мне будто борются две сущности – и обе мои…
– Ма-арк… Мой любимый, – стонет она, помогая мне избавиться от одежды. Дергает ремень, выпуская на свободу вздыбленный член. – Ты передумал? Ты вернулся?
Молчу, стискивая зубы… Я до черта возбужден. Поцелуями с Линой, ее запахом… Всем, блять…
– Марк, остановись… Это ты… Из-за нее так?
– Замолчи, Эль… Просто дай.
Знаю, где лежат презервативы. Дергаю тумбочку и наощупь выуживаю фольгиевый квадратик.
Разворачиваю ее к себе спиной и вхожу на всю длину. Крепко фиксирую бедра и толкаюсь. Кончаю, спустя несколько секунд… Стискиваю зубы от боли… Нахер такое удовольствие – грязное, будто украденное…
– Сволочь, – всхлипывает Эля, подхватывая халатик. – Гад.
На мою щеку обрушивается звонкая пощечина…
Заслужил, знаю. Стягиваю презик, а потом молча одеваюсь. Быстро, словно я в армии.
– Прости, Эль… Я не должен был.
– Она не дает, да? Нравится? Фантазируешь о ней, вот и прибежал?
Ее лицо сейчас некрасивое… От обиды, боли, слез… Я виноват во всем. Я ее столько лет неволил, думая, что наши отношения вполне нормальные… Не жених, не муж. Ебарь, одним словом…
– Убирайся тогда, Марк, – выпаливает Эля. – Не буду я тебя с ней делить, ясно? Марк, а ты не спи с ней, – добавляет она с надеждой в голосе.
– Эль, ничего я не могу сделать. Нам придется пожениться. Нахер я тебе нужен на зоне? Я человека убил, я…
– Зато мой, – судорожно облизывает губы она. – И ты не убивал его специально. Так вышло…
– Викулин спасает мою задницу, как ты не понимаешь! – рявкаю я. – Отец того погибшего пацана не знает имя убийцы сына… Иначе, он расквитался бы со мной другим способом – без суда и следствия.
– Как это… не знает?
– А вот так… В материалах дела меня по-другому кличут. Викулин охраняет меня из-за памяти об отце… Я не должен был приезжать, Эль.
– Я не отпущу тебя, нет…
Она всхлипывает. Каждый звук отдается в сердце ноющей болью… Меня корежит просто… Выворачивает от ощущения собственной ничтожности. Куда я лезу? Здесь моя вотчина – грязный, пропахший табаком и кошачьей мочой подъезд, женщина, познавшая десятки мужских рук… Полуфабрикаты вместо домашней еды… Я сам – ненастоящий, с двойным дном… До конца так и не понявший, чего стою?