Эйлин отстранилась.

– Все это как-то неожиданно…

– Ты не готова к этому? – спросил Эйнджел.

– Ты собирался показать мне свой дом, помнишь?

Эйлин чувствовала себя неловко. Чак всегда говорил, что она скучна в постели.

Эйнджел провел ее в комнату и включил свет. Стены были обшиты деревянными панелями, в оконной нише – диванчик. В центре комнаты Эйлин увидела уже знакомый ей предмет мебели.

– Ты что, коллекционируешь оттоманки?

Эйнджел выглядел чрезвычайно довольным.

– Как сказать… вообще-то это диван тет-а-тет.

– Не знаю… выглядит как большая квадратная оттоманка. На вид старая…

– Она была здесь, когда я купил дом. Говорят, она стояла в гостиной. Наверное, особенно этот диван нравился молодым людям – раньше нравы были строже, а на этой кушетке легко было словно случайно соприкоснуться плечами или руками. Ты только представь себе – жаркая луизианская ночь, в зале толпятся гости, юноши пожирают взглядом девушек, а у тех легкие платья с низким вырезом корсажа…

Эйлин уставилась на Эйнджела.

– Я-то себе могу это представить, но не думала, что и у тебя такое пылкое воображение.

– Я люблю изучать историю, особенно социальную. Устал от войны.

– Вы с Финном воевали вместе?

– Мы встретились в полевом госпитале и подружились.

– Я открываю в тебе новые грани. Ты сделаешь из этого дома нечто невероятное.

– Я постараюсь. – Эйнджел протянул Эйлин руку. – А сейчас я покажу тебе самое лучшее, что есть на сегодняшний день в моем доме.

Конец ознакомительного фрагмента.