В ней видит сестрица сон. Вот гребёт она в синей ладье по бесконечной реке и тоскует о ком-то. Вокруг лишь туман и морок. Пульс нитевидный тянет к острову. На нем собралась вся почившая её родня. Машет, зазывает в покой с собой. Корма ладьи с головой кота – уже направляется к берегу…

И вдруг… Как гром среди ясного неба, по ту сторону Волги – Голос. То ли стрелой, то ли клювом пронзает темя. Тучи рассеиваются над памятью. Поворачивает сестрица шею и видит руку… К ней тянущегося Джея.

Вспышка до боли знакомой улыбки озаряет лик. И произносит «Проснись».

Она просыпается. Видит – лежит на мягкой перине из листьев рукописи на берегу Тобола – реки. Там же, откуда приехала. Читает. Уста отверзает, чтобы кричать, но… Замирает. Как в детстве – смеётся!

Над Курганом проносится фраза, свежая что горный лед.

– Я не буду прежней!

Так родилась Надежда.

Однажды приглашает меня Надежда с собой прогуляться. Благодарствует за явление, пробуждение, рождение и… Дарит поездку в Кавказские горы.

Я еду из КриптоЦентра. Уж Вересень38 месяц. Бога Авсеня39 все почитают на родине. Я же в поезде – вижу сон.

Гора. В нее поднимаемся с неким братом. Наверху простирается плато и огромная, трех – четырех – метровая глава змеи. Из скалы будто высечена, а изнутри – свечение. Вход в пещеру. Друг на друга оглядываемся, заходим.

Внутри – невозмутимая гладь голубого озера, да кристаллы вокруг. Посреди, будто кол, – возвышается столб. То ли кнопка на нем, то ли клавиша.

– Вот оно, управление судьбой. Кто нажмёт? – брат ожидает решения.

Вода ледяная прозрачная мне по пояс. Ступаю. Поток неземной красоты – переходит во все цвета радуги, омывает пол тела. Тянусь. Вот нажал уж почти, но сзади кричат: «Подожди!».

Просыпаюсь. Из свежести льда попадаю в адский котел. Жара плацкарта заварила уж в воздухе бульон из носков и яиц. Такое амбре не отыщешь у парфюмера. Изысканней оно «шанеля», но аутентично лишь для сих мест.

Надежда радостно в белых одеждах меня встречает под вопли таксистов: «В Кисловодск за триста».

Похоже… не просто в горы, а лечиться пригласила меня сестрица на Минеральные Воды. Пью жадно все виды из источников серводородных. Пузыри щекочут горло. По привычке чешу его зверобоем.

Отправляемся в горы.

Сестрица в них хочет сыскать… Мать честна! Ни много ни мало – Источник Жизни. Некий «Фонтан-Водопад». Местные говорят, бьет он сверху и с подземли одновременно. Волны сталкиваются посреди, образуют силу эдакую, что погрузи туда хоть что-либо, то обретет оно… Вечную жизнь.

– Жить бесконечно стремишься? Люд сторонится таких вещей. Воро́н белых, как одежды твои, игнорирует. Потому что жизнь ведь на то и ценна, что смерть правит бал. Ибо кто схоронит того, кто один остается навечно? Не правда ль, Надежда?

Глазами совиными трижды хлопнув, махнула ведунья рукой. Я за сестрой.

Впереди расстилается пред нами – край изумрудного изобилия флоры. И по камням дорог, что золотом вымощенных, как ковбои в прериях, курс держим на гору – Красного Солнца. Жара поднимается над простором. Вызывает в умах миражи. Надежда вдруг загибается.

Стерлись подошвы. Сочится кровь. Следами печатей красных подписывается договор на достижение мечты. Только ли красота требует жертвы?

– В желании своем уверена ты? – вверяю сестрице семя прозрения.

Под гулом пчелиного пения, над упоением меда вереска – играю мелодию возвращения на шаманской струне. Чую, внимает тем нотам сам скотий Бог Велес – О́дина брат. Тысяча сорок два метра усиливает сигнал. Соколиным Оком взираю на Эльбрус – убежище Прометея. Титану прозо́рливому направляю последнюю песнь – послание. В кармане жужжит пчела? Нет, уведомление на экране: «Сообщение доставлено».